Второй фронт
Шрифт:
— Что-то молчит этот спецбат, товарищ капитан. Оружие ближнего действия? — поинтересовался вернувшийся Проса у капитана Куницына.
— Надо будет, ответят. Наше дело какое? Охранять этот батальон, вот и будем охранять. Как там дела?
— Один тэ двадцать шестой горит. Прямое попадание. У машины Григоряна осколком в ствол попало, так что остались мы без одной 'тридцатьчетверки'. У остальных осколками только броню посекло. Трое ранено. Двое убитых.
— Убитые из двадцать шестого?
—
— Да знаю… Подожди-ка, Григорян же у нас на прикрытие со стороны города стоял?
— Так точно, товарищ капитан.
— Плохо, прикажи два двадцать шестых тоже на город повернуть, мало ли. Помнишь вчера, лейтенант приходил из комендатуры. Говорил про бдительность. Не забывай про диверсантов.
— Сделаем, товарищ капитан.
— Хорошо, — кивнул Куницын и вернулся к наблюдению за противником, до которого оставалось не более полукилометра. 'Подавленные' пулеметы пока молчали.
— Два полка, товарищ капитан не меньше, — сказал артиллерист.
— По более будет лейтенант. У них по два батальона в охват пошло.
— А есть кем прикрыть, товарищ капитан?
— Есть. Встретят.
Открытие огня спецбатом танкисты заметили не сразу. Вдруг просто среди немцев встали многочисленные небольшие разрывы.
— Минометы! — ахнул поражённый лейтенант, и тут же отвлекся — пришёл приказ на подавление артбатарей противника.
— Слишком часто эти минометы бьют, но красиво. Загляденье просто, — пробормотал себе под нос капитан Куницын.
В это время, лейтенант, передавший приказ на открытие огня своему командиру, ответил:
— Может гранатомёты? И разрывы мелкие и часто бьют. Очередями.
— Много их больно. Если экспериментальные то вряд ли бы их было бы больше двух десятков, а тут за сотню машинок… Ах ты, как красиво положил! — радостно воскликнул капитан заметив как густые разрывы накрыли крупное скопление солдат противника.
— Минометы! — крикнул артиллерист и присел на дно окопчика, потянув за собой радистов и капитана. Почти сразу после его слов на первой линии спецбата встали разрывы от полковых минометов противника. Отобрав микрофон у радиста он в прямом эфире забормотал данные по немецким минометчикам.
— Товарищ капитан, танки! — дернув командира за рукав, крикнул один из его связных. Отвлекшись от наблюдения за работой спецбата, поднял бинокль и посмотрел на поле боя. Там действительно появилось десяток серых коробочек, которые переваливаясь на небольших кочках и ямках, двигались вперед, изредка останавливаясь и стреляя.
Зная, какую судьбу, обычно ожидает в подобном случае немецких танкистов, командование противника видимо пошло на такой отчаянный шаг, пытаясь спасти остатки атакующей город дивизии бросив в бой свой резерв.
—
— Восемнадцать, товарищ капитан, — успел подсчитать корректировщик.
— Угу… Не понял?! Ну-ка лейтенант от трубы!
Припав к окулярам окопной трубы капитан всмотрелся в атакующие их танки. Застыв на несколько секунд, он оторвался от окуляров и расхохотался.
— Нашли, что бросить против нас, — заметив удивленные взгляды присутствующих на НП командиров и бойцов пояснил: — Там устаревшие танки, чуть ли не с первой мировой войны.
И правда, из восемнадцати бронемашин одиннадцать были французскими. Три польскими, остальные сбору по сосенке.
— М-да. Как у них интересно работает техслужба с разнотипными машинами?.. Лейтенант? — повернулся Куницын к Просе: — Они твои. Огонь открыть с предельного расстояния, пусть наводчики потренируются. После стрельбы меняй позиции.
— Есть! — обрадованно козырнул самоходчик и убежал к своим машинам.
Через полминуты обе самоходки открыли прицельный огонь.
— Попал! Смотри, башня отлетела! Детонация, мать ее!
Те танкисты, что не стреляли, довольно живо обсуждали стрельбы самоходчиков, изредка приглядывая за губительным огнем непонятного оружия спецбата.
— Все равно подготовка не ахти. Смелов, по тому 'рено' дважды промахнулся. Товарищ лейтенант, а вы что скажите? — обернулся Панин к лейтенанту Хакимову.
Все трое сидели на башне своего танка, азартно комментируя стрельбу 'косоруких' самоходчиков.
— Думаю, сейчас нас вперёд двинут. Тылы то у немцев фактически без прикрытия.
— А подкрепление?
– 'Пешки' пять минут назад пролетали, перед самым началом боя помнишь?
— Нет, я за вторым биноклем полез.
— Ну вот считай моста то и нет. Так что будь уверен. Сейчас давить их будем.
— Понятно… Черт, три 'фрицы' ушли. Ну, мази-илы.
— Товарищ лейтенант. Приказ по роте, вперед.
— По местам!
Покачиваясь на неровностях дороги, 'тридцатьчетверка' капитана Куницына, которую тот выбрал за броню и скорость, подкатилась к машине Хакимова.
Отщелкнув разъем, и сунув штекер в карман комбинезона, капитан ловко скатился с брони танка и подошел Хакимову.
– 'Ахт-Ахт'?
— Так точно, товарищ капитан. У брода батарея стояла. Во-о-он они лежат… кусками.
— Долго вы еще?
— Немного, товарищ капитан. Сейчас гусеницу соединим, и догоним наших.
— Догонять не надо. Сейчас они отходить будут, прикроешь у брода. Замаскируйся за вон теми деревьями. Там и холм и видно далеко.
— Есть.