Второй Император
Шрифт:
– Ну, а то, что ты мне сейчас говоришь, оно из какой области? – задал конкретный вопрос Фенг.
– Оно из области духов, – не моргнув глазом, ответил Петух. – И, сказать по правде, мы играем с огнем… Пройти по грани дано не каждому.
– Так какая же разница между настоящим откровением и твоими советами?
– Разница? Хороший вопросик, – закивал головой Петух, снова высунув набок язык. – Откровение – это истина, а мир духов тебя просто дурит, пытаясь завладеть твоим умом, сознанием, душой. Короче, конкретное надувательство.
При этих словах Фенг остолбенел с открытым ртом.
– Не беспокойся, такие вещи случаются порой и промыслительно. У нас с тобой поставлены большие цели. А цель, как ты понимаешь, оправдывает средства. На сегодня – все!
Петух вдруг завернул себя крыльями
Фенг проснулся под утро, разбитый и с головной болью, уснуть снова не смог никак. Интересное дело, после ответов и объяснений Петуха, вопросов стало значительно больше. Целый день он бродил по саду сам не свой, постоянно разговаривая в уме с собой, точнее с Петухом. При этом Фенга не покидало чувство, что его бессовестно водят за нос. Факт налицо: никому нельзя доверять. Собственно, он догадывался об этом уже давно и без Петуха… «Но что же тогда делать? Ведь должен во всем этом мире существовать какой-то смысл. В его круговращении, стремлении к гармонии и совершенству, сквозь слезы, боль и мрак… Даже в том, что вокруг одна хитрость и ложь! Подумать только, меня учит жить собственный петух!»
Болезненно и тоскливо Фенг наблюдал, как тот вытаскивает из-под камня полураздавленного, крупного дождевого червя. «Какой кошмар!» Фенгу показалось, что это он попал под громадную плиту, которая раздавила его, словно ничтожную козявку. И имя этой глыбе – жизнь. И именно его сейчас извлекает этот пернатый гурман – страшное создание из потустороннего мира с чрезвычайно развитым интеллектом и животными инстинктами петуха.
Отдавшись ветру, под свист,
Кружит опавший лист.
Еще вчера он говорил с ним наравне…
Печальней танца нет.
Петух достал длинного червя, не без труда проглотил его, икнув пару раз, и довольно закатил глаз.
«Ах ты зараза! – произнес в сердцах Фенг. – Ну, подожди, стервец, меня так просто не возьмешь. Я тебе еще покажу удар молота». Тем более, учить кун-фу его пообещал сам мастер Ксан! Но как-только он произнес в уме это имя, мрачное расположение духа враз улетучилось. Где-то в конце тоннеля забрезжил свет, и монументальная могильная плита рассыпалась, словно пепел сгоревшего листа.
– Вот это да! – само собой вырвалось у Фенга.
– Лучший бой тот, которого не было(41), – послышалось вдруг.
Рядом, сложив руки на груди, стоял мастер Ксан, в выбеленном грубом холщевом халате с закатанными рукавами и с большим кухонным ножом. Он тоже наблюдал за петухом, и по довольному выражению на лице повара можно было предугадать судьбу птицы.
Глава 7
Дождавшись благоприятного времени Минж, как и обещал, отправился в гости к еврейским купцам. Их община жила обособленно в одном из самых опасных кварталов столицы, издревле славившемся сетью своих запутанных подземных ходов и лабиринтов. Что скрывали подземелья, точно не знал никто: по городу ходили легенды о спрятанных там несметных сокровищах, охраняемых самим главным Фу-Тсан-Луном(42); другие утверждали, что там живут Пан-Луны(43) – драконы рангом пониже, стражники потаенных мест, похожие на змей. Именно в этом квартале за большие деньги можно было приобрести кожу, сбрасываемую ими. Считалось, что обладатель данного артефакта получит ясновидение и бессмертие. Особо отчаянные отправлялись в подземелья в надежде добыть сокровища или кожу, что, собственно, было одно и то же. Но очень немногие возвращались оттуда, и не сразу, иногда через несколько лет, ослепшие, в лохмотьях, и рассказывали душераздирающие истории, больше похожие на древние героические сказания. В свое время было назначено даже имперское расследование: выживших допрашивали с пристрастием, и оказалось, что древние красивые истории сочинялись в еврейской общине специально для придания месту популярности. В квартале на каждом шагу размещались мануфактурные и бакалейные лавки, лабазы, трактиры, харчевни, духаны и прочие заведения, которые очень нуждались в клиентах и покупателях. Искатели сокровищ, вдоволь набродившись по темным подземельям, выходили на свет и тут же теряли зрение. А потом годами жили в квартале, питаясь
Итак, взяв с собой два десятка стражников, мастера Ксана, маленького Энлея и Фенга, которого рекомендовал повар, набрав подарков – тканей, чая и прочего, – Минж отправился в самый таинственный столичный квартал. Перед собой он послал гонца к купцам предупредить о приходе и спросить разрешения. Мало ли что… Поэтому уже на въезде в местечко их встретила целая еврейская делегация во главе с чиновником из правительства, управляющим всеми еврейскими общинами Поднебесной. Полностью ассимилировавшийся и ничем не отличающийся по внешности от остальных жителей столицы, чиновник спорил со встречающими на непонятном языке, ярко жестикулируя и выразительно закатывая глаза. Разговор происходил на таких высоких тонах, что Минжу казалось – еще миг, и они вцепятся друг другу в глотки. Пытаясь предотвратить драку, он замахал руками и выставил ногу из носилок. Но в тот же момент предупредительные евреи все, как один, протянули ему руки, улыбаясь, сверкая глазами, представляя одно благодушие, – ссоры как не бывало. Еще движение – и все бросились его целовать, обнаруживая при этом чудеса обхождения, в том числе и друг перед другом.
– Что-то случилось? – озабочено спросил Минж у правительственного сановника. – Отчего такой шум
– Какой шум? – удивился тот.
Все остальные, выказывая самое искреннее недоумение, вопросительно уставились на Минжа.
– Ну… – смутился всегда спокойный Минж, – если ветер дует из пустой пещеры, это не без причины.
– О, что вы, что вы, уважаемый Минж, нет никакого повода для беспокойства, – улыбаясь, заверил его чиновник. – Это мы просто решали, чей дом вы должны посетить первым.
– Конечно мой! – выступил наперед купец Аарон, пригласивший его в гости. – О чем тут спорить? Тут все абсолютно ясно. Разве этот разговор стоит ушей нашего уважаемого гостя! Ревекка давно накрыла стол, блюда сняты с огня…
– Стол подождет, блюда снова можно подогреть, – отодвинул его государственный чиновник. – Уважаемый Минж, вы сейчас же должны увидеть мой сад. В это время дня он особенно прекрасен!
Чиновник обнял Минжа, пытаясь тут же изобразить этот сад, вдали, под облаками, весь в солнечных лучах и сверкающей утренней росе.
– Стол подождет, Ревекка – нет! – категорически заявил Аарон. – Что может быть прекрасней моей Ревекки? В ее-то годы…
Он бесцеремонно отодвинул чиновника, взял Минжа под руку.
– Нас ждут изысканные угощения, и нам есть, о чем поговорить. Моя Ревекка просто бесподобно готовит фазана. И не только… Вы же знаете, как умна моя Ревекка. Поверьте, от общения с ней вы, мой дорогой Минж, получите незабываемое наслаждение. Так зачем медлить и перебивать аппетит?
И он фактически силой вырвал Минжа из цепких объятий правительственного чиновника.
Первое, что бросилось Минжу в глаза, это сплошная грязь на узких улочках и кучи мусора. Казалось, его тут никто не собирал от сотворения мира. Сами купцы был одеты очень богато, пальцы унизаны золотыми перстнями с драгоценными камнями, у многих во рту золотые зубы. Это как-то не вязалось с мусором на улицах – купцы его просто не замечали. И вели они себя так, будто мир для них не существовал; вернее сказать, чувствовали себя настоящими хозяевами в этом мире и просто попирали его ногами. Возможно, у них совсем не было календаря. Это противоречило традиции Поднебесной, где всякий стремился жить в гармонии с окружающим миром, внимая каждому движению вокруг себя, а все дела согласовывались с гороскопом и календарем. Конечно, в данном случае Минж подразумевал жителей столицы и других городов, имеющих образование и получивших приличное воспитание, а отнюдь не грязных невежественных крестьян, питающихся вшами и гадивших на головы своим свиньям. Но ведь и купцы были далеко не похожи на крестьян…