Второй медовый месяц
Шрифт:
— Давай, Трейси, — настаивала Джина. — Попытка — не пытка.
— О'кей! — Трейси глубоко вздохнула и быстро положила несколько булочек на тарелку. — Еда и упражнения, — на ходу повторила она.
Шерли поставила перед Джиной на стол чайник и чашку и посмотрела в окно на Стива.
— Честно признаться, мне он и самой по душе. Такого бы — да каждой женщине.
Джина рассмеялась:
— Ты хочешь сказать — такую игрушку?
— А почему нет? — Шерли высоко подняла брови. — Парень, который
Джина с сомнением покачала головой.
Такая идея ей не понравилась. Больше всего на свете ей хотелось таких отношений, где роли не были бы заранее расписаны.
— Ну, каждому свое, конечно. — Шерли пожала плечами и отошла от окна к столу. — Раз вы уж спустились, я уберу в спальне.
— Э-э-э, я собрала белье с кровати. Хотела заменить его на свежее.
— Я сама поменяю белье, — бросила
Шерли через плечо с порога кухни, ничуть не смутившись. — Смотрите, Бобби полез к булочкам.
— Ой! — Джина повернула вспыхнувшее лицо к своему маленькому озорнику. — Бобби, сначала надо попросить разрешения.
Он упрямо посмотрел на мать.
— Стив ничего не просил. А я здесь живу. А он нет. — Мальчик откусил шоколадную верхушку булочки, чтобы никто не отнял.
— Стив — гость.
— Вот и нет. Он работает, бассейн чистит. И если ему можно булочки есть, то мне тоже можно.
Выдав это превосходное логическое умозаключение, Бобби откусил кусок булочки. Это не ускользнуло и от внимания Джессики.
— Мне, мне! — закричала она, копируя упрямый возглас брата. Джессика вообще всегда очень остро чувствовала, если ущемлялись ее интересы.
— Передай ей поднос, Бобби, — приказала Джина, не намереваясь вступать с ним в спор. Ее младший сын мог переговорить кого угодно.
— Она только испортит булочку зря, — проворчал он, неохотно выполняя приказание.
— Я ей помогу съесть, — ответила Джина, выбирая булочку с корочкой потоньше.
— Ты опять заболеешь, — предупредил Бобби.
— Я не болела.
— Нет, болела. Так папа сказал.
— Когда папа такое говорил?
— Утром. Я слышал, как он сказал Патрику.
— Значит, Бобби, ты ослышался.
— Нет. Он сказал, чтобы мы вели себя тихо и не поднимались наверх, пока ты не проснешься.
— Это не значит, что я заболела.
— Патрик спросил. Это было, когда
Трейси переодевала Джессику, а они с папой уезжали в школу. Я пошел за ними до двери и слышал, как Патрик спросил папу:
«А что, мама больна?»
Этот чертенок в точности повторил серьезную интонацию Патрика. У Джины не осталось сомнения, что такой разговор был на самом деле.
— А папа сказал, — тут Бобби попытался изобразить и отца, чье лицо, судя по всему, выражало
Бобби воспроизвел циничные слова отца с детской невинной точностью, так что Джина ясно представила, как именно это было сказано.
Прекрасный новый мир, только зародившийся, перевернулся вверх дном.
На глаза у нее навернулись слезы. Джина постаралась их сдержать, чтобы не плакать при детях, но сердце ее плакало кровавыми слезами. Как он мог? Как он мог?
Судя по тому, что он говорил о ней Патрику — и это услышал Бобби, — Рейд так и не оценил того, что было между ними прошлой ночью, и принял ее поведение за простой каприз, который скоро пройдет. Но это же неправда, ужасная несправедливость!
Она покачала головой, удрученная тем, что он так мало ценит происшедшее, которое ей казалось новой ступенью в их близости. Ничего не изменилось. Ничего не решилось. Ничего.
Но она заставит его взглянуть на все подругому. Надо действовать. Это она сама советовала Трейси.
Рейд винил ее в отсутствии инициативы. Значит, если она хочет доказать, что он не прав, надо проявлять инициативу. Бурно, быстро! Рейд должен понять, что ошибся. Очень, очень ошибся!
Глава пятая
— Корзина роз? Для меня?
Рейд хмуро и вопросительно посмотрел на Пейдж Колдер, стоявшую у открытой двери кабинета. Тут же в кабинет ввалилась посыльная с экстравагантным произведением цветочного искусства в руках.
Его помощница явно не находила нужным прояснить ситуацию. Ее губы были плотно сжаты, показывая то ли недовольство, то ли неодобрение. Она холодно, испытующе смотрела на босса, выжидая, как тот отреагирует на подарок.
И так утро пропало зря, а тут еще и это! Какого черта Пейдж пропустила сюда эту ДУРУ? — с раздражением подумал Рейд. Ведь в ее обязанности входит также ограждать его от незваных гостей.
— Вот, будьте любезны! — довольно заявила цветочница, бесцеремонно ставя корзину прямо посередине стола, нимало не заботясь о том, какие там лежат бумаги.
Разозленный этой нахальной теткой, из тех, кто вечно лезет не в свои дела и вставляет свои замечания где надо и где не надо, Рейд отодвинул кресло от стола и решительно поднялся на ноги, с твердым намерением разобраться в происходящем.
Женщина окинула его взглядом с ног до головы, словно решая, принадлежит ли он к типу мужчин, которым посылают розы. В корзине, стоявшей теперь на его столе, было не менее полусотни роз. Кому бы они ни были на самом деле адресованы, с легкой завистью подумал Рейд, они просто великолепны.