Второй обсидиан
Шрифт:
Джармин, почувствовав защиту, подбежал к Ориону, ткнулся носом в его рукав и заплакал еще громче. Джовиб ласково потрепал льняные волосы мальчишки.
– Солдат ребенка не обидит, – ехидно заметил Лайнувер и встал с Орионом рядом.
– Друзья, друзья! Давайте не будем ругаться в святом месте! – заулыбался Бала и тут же встал между новоиспеченными соперниками, надеясь погасить назревающий конфликт.
Старшие только переглянулись; один смотрел насмешливо, другой сурово. Джуэл ни слова не сказал сейчас, но твердо решил, что никому
Если кому-то и не понравился с первого взгляда Орион Джовиб, то сейчас те поменяли свое мнение: будь этот парень так плох, как хотел показать, он не вступился бы за ребенка. В неприязни к Ориону, а заодно и Джармину, утвердился только Ирин.
– Не плачь, воин, не плачь, – подбодрил Орион мальчишку. – Вот вырастешь, побьешь этого увальня как следует… – если бы взгляды могли пепелить, взгляд Джуэла сейчас оставил бы от Ориона лишь жалкую горстку пепла. Но это было невозможно, и наглец спокойно продолжал: – Давай вытирай нос; сейчас развернем на весь стол карту мира и подумаем о предстоящем путешествии.
Сидя на коленях у своего защитника и склонившись над гигантской картой Омниса, куда даже входила часть Неизведанных Земель, Джармин быстро забыл об обиде. Вообще, только Джуэл и Ирин сидели в стороне и молчали; все остальные склонились над картой, тыкали в нее пальцами и наперебой рассказывали о местах, в которых они побывали вместе со своими учителями. Особенно красочно рассказывали Бала и Оазис. Бала бывал даже в Кулдагане – об этом слушали с особым интересом, как о другой планете. А с подачи Оазиса все взахлеб смеялись над его приключениями. Повеселели даже застенчивый Коста и затворник Милиан (им в тот момент подумалось, что множество новых людей – это не так уж плохо), Джармин и вовсе был в восторге: он побывал с Кангасск Евженией всего в нескольких городах и даже не подозревал, что мир такой большой.
Когда Оазис рассказал свою последнюю байку, настал звездный час Милиана и Пая. Два широких круга на карте – золотой и серебрянный, – разделившие весь мир на три большие зоны, так и просили отдельного рассказа! И по этой части двое начитанных мальчишек были в отряде экспертами.
Вскоре Милиан даже выудил из своего кармана прошлогодний сахарный плод диадемы и, яростно расчерчивая его карманным ножичком, объяснял на нем распределение стабилизирующих полей по планете:
– Вот представьте, что этот хвостик – это Хора Солярис. А вот эта бородавка на боку – Хора Лунарис. И возле каждой Хоры – стабилизирующее поле. Если оставить одну Хору, поле, по-идее, должно покрыть всю планету… – с увлечением объяснял Милиан.
– Сдетонирует, – подперев кулаком щеку, скептически заметил Пай, – нельзя одну Хору оставлять…
– Да я знаю! – отмахнулся Милиан. – Я же гипотетически. Так вот… если представить, что поле каждой Хоры покрыло бы планету, то если их две, то напряжение между ними создаст ровную линию-границу, а не два пересекающихся круга, как рисуют на картах! – он торжественно располосовал вычисленной границей плод диадемы, как раз между хвостиком и бородавкой. Две сахарные половинки мягко упали на стол.
– Каноническое изображение границы имеет свой смысл, – тоном эксперта возразил Пай (как единственный маг из всей десятки, он имел на это право). – Сила действия каждого стабилизатора убывает по
– Гениально! – Орион звонко щелкнул пальцами. – Коллеги, вы оба правы. Будем работать дальше!
Все засмеялись, даже оба спорщика. После Милиан честно признал, что вернее оказалось, все-таки, объяснение Пая – оно учитывало убывающую силу хоровых полей.
Джуэл и Ирин ни в научной дискуссии, ни в ненаучном веселье не участвовали. Сидя на другом краю длинного стола, это двое хмуро обсуждали боевую тактику файзулов. Орион сказал бы, что вся дикарская тактика озвучивается одной фразой: «Мочи всех топором!!!», но решил лишний раз не подливать масла в огонь.
У библиотеки был высокий сводчатый потолок, высеченный, казалось, из темного кристалла. Изнутри он виделся ночным небом без звезд, а с наружной стороны кристальная поверхность была прозрачна и вдоль нее тянулся смотровой балкон. Чинно сложив руки за спину, на нем сейчас стояли десять Кангассков и Сайнар и внимательно наблюдали за тем, что происходило внизу. Благодаря хорошей акустике библиотечного зала, от внимательных ушей не ускользнуло ни одного слова. Все слышали и грубую шутку Джуэла, и плач Джармина, и научный спор Пая с Милианом. Учителя с интересом наблюдали за своими и чужими учениками, делая каждый свои выводы, а Сайнар не упускал из внимания ни тех, ни других. Он видел, как нахмурился Абадар, наблюдая за своим учеником, и как Лар ухмыльнулся в ответ на поступок Ориона, и как сжала кулачки Кангасск Евжения (младшая дочь Сайнара), когда ее ученик заплакал.
– Отец! – не выдержала она. – Ну о каком походе может идти речь? Джармину вчера шесть лет исполнилось только. Подожди немного! Или хотя бы не отправляй его со всеми.
– Перед судьбой все равны, дочка, – сказал Сайнар мягко, но непреклонно и, как маленькую, погладил Евжению по голове. – Как часто бывает, что судьбой оказывается отмечен самый маленький и слабый! К тому же, смотри: у него появились свои защитники!
В тот момент Джармин плакал, уткнувшись в рукав Ориона.
Глава 2. Заготовленная речь
Воин, сохраняющий жизнь – спокоен и рассудителен. Он отличает любовь от страсти, учение от заучивания, правду от лжи и веру от фанатизма. Воин Ордена Горящего Обсидиана подобен Сохраняющим Жизнь во всем этом. В Ордене и во всем цивилизованном мире нет и не должно быть места фанатикам!
Сайнарнемершгхан Сайдонатгарлын, глава ордена Горящего Обсидиана. Книга неофита.
Совещание Сайнар вел перед рассветом, всего при нескольких Лихтах, развешанных в учебном зале и скупо освещавших это огромное помещение. «Они должны сосредоточиться на голосе. И пореже глядеть на лицо…»