Второй Шанс 3
Шрифт:
— Ну ты теперь понял кому я плачу три рубля вместо одного, и почему?
— Да, да я помню эту притчу. Мне ее наш генерал рассказал когда-то. Давно это было, — вздохнул с ностальгией полковник, и тут же спросил: — И что?
— Я — через нашу агентуру — узнал, что весь интерес к семейству Бессоновых инициирован руководителем милиции города — полковником Крякиным.
— Он что же, все не может успокоиться из-за той истории с деньгами из сберкассы? Я же его предупреждал, чтобы он не лез в это дело! — рассердился начальник.
— Нет! Вы будете смеяться, товарищ полковник,
— Что? — полковник встал с кресла. — Только не говорите мне, что он влюбился в эту… как ее… Екатерину Бессонову! И теперь хочет отбить ее у объекта!
— Ну вы совсем уже. Нет конечно. Все проще. У него есть несовершеннолетняя дочь Юлия. Она училась в одном классе с «Умником» и Бессоновой. И вот она, якобы, безответно влюблена в «Умника» и ее отец решил, по-видимому, ей помочь в этом вопросе!
— Вы это серьезно? — полковник стал нервно расхаживать по кабинету. — А на каком этапе находятся исследования в академической группе?
— Думаю, они уже скоро перейдут к испытаниям по программе «Перенос». И судя по их разговорам, Екатерина Бессонова является одним из ключевых элементов необходимых для осуществления этого переноса, — ответил капитан.
— Вмешательство этого папаши, может сорвать испытания! Скажите, как на Ваш взгляд милиция и ОБХСС могут там найти что-то серьезное? Какие-то нарушения?
— Ну, если будут соблюдены рамки тактичности и закона, то нет. Академическая группа использует — в основном — свои личные средства. Но Вы же, товарищ полковник, знаете, что если поставлена задача, то они могут и сфабриковать все что угодно. Как говорится: был бы человек, а статья найдется.
— Вы, капитан, знаете мою позицию. Подчинённые должны решать проблемы, а не создавать их руководству! Ваши предложения?
— Считаю, что прямое вмешательство в деятельность милиции и ОБХСС сейчас излишни. Этим мы только привлечем ненужное внимание сторонних лиц к программе «Перенос» и объекту «Умник». Пусть они проверяют работу этой группы. А вот если начнутся фальсификации и фабрикации, а так же ложные обвинения, тут мы подключимся, причем так, чтобы эта академическая группа и сам «Умник» знали, кому именно они обязаны своим избавлением от неприятностей. Тогда уже можно будет перейти непосредственно к их вербовке.
— Да! Этого они должны захотеть сами. Прямое принуждение — в таком тонком деле — недопустимо! У них должен прявиться стимул. Получается, этот милицейский полковник со своей дочкой, играет нам только на руку.
— Так точно!
— Молодец! Соображаешь! Иди и все тщательно контролируй. Держи меня все время в курсе!
Рано утром: Саша, его отец, Анна, Катя и Сергей Порфирьевич осматривали помещение трансперсонодрома. Это была комната размером в двадцать квадратных метров. Ее белые стены и потолок — покрыты звукоизоляционным материалом. Одна из стен имела большое квадратное окно, ведущее в операционный зал. Возле одной из стен стояла кушетка, переделанная из Катиной кровати, у изголовья которой располагался стол. На поверхности стола — шлем, от которого расползалось множество кабелей, исчезающих в стене, отделявшей трансперсонодром и операционный зал. Возле кушетки стояло любимое кресло Кати, которое привезли из квартиры ее дедушки. Все предметы, находящиеся
Саша подошел и осмотрел трансперсональный шлем. Он представлял собой мотоциклетный шлем, в котором были проделаны отверстия, а снаружи входили кабели. Эти кабели уходили в стену. Внутри шлема, по кругу — несколькими рядами — шли разные датчики.
Саша обратился с отцу с просьбой рассказать, как устроена эта конструкция. Отец охотно и с нескрываемой гордостью начал свой рассказ.
— Это шлем для неинвазивного снятия показаний с головного мозга путем измерения — известных в настоящее время — физических показателей.
— Каких именно? — попросил уточнить дедушка Кати.
— Электрических потенциалов, магнитного поля, инфракрасного и ультрафиолетового излучения, звуковых волн в разных диапазонах, от инфра- до ультразвука, температурные датчики. Больше никаких реальных физических показателей мы исследовать не можем.
— Как же вам удалось запихнуть это все в один шлем? — удивился Саша.
— Это заслуга Анечки! Она так увлечена этой работой, что сумела сделать несколько, очень оригинальных, инженерных решений! — с гордостью за свою молодую жену ответил отец Саши.
— Анечка, Вы возвышаетесь в моих глазах все выше и выше! — рассыпался в комплиментах старый академик.
— Вы знаете, я так сейчас счастлива! Как никогда! — смущенно ответила Анна: — Любимый муж, прекрасная команда единомышленников, теплое общение со всеми вами, интереснейшая работа! Я об этом раньше и мечтать не могла!
Глава 4
Первый полет в будущее
— А что в той комнате? — спросил Саша показывая на помещение за стеклянным окном, куда уходили провода от шлема.
— Идем, там комната управления и наблюдения. Иными словами — операционная! — и с этими словами отец Саши пригласил всех пройти за ним. Они вышли из одного помещения и, пройдя через коридор, вошли в большую комнату по соседству. Там — перед окном в комнату трансперсонодрома — стоял большой стол, на котором размещался пульт с большим количеством кнопок, цифровых и стрелочных индикаторов, и переключателей. А в центре располагался массивный осциллограф с широким экраном.
Вдоль одной из стен стояло множество металлических шкафов, к которым шли кабели: как из трансперсонодрома, так и от пульта. На внешней поверхности сверкало и горело множество индикаторных лампочек. В части шкафов виднелись огромные бабины с магнитной плёнкой.
Вдоль второй стены стоял ряд, примерно таких же, шкафов, но без бабин, и индикаторы на них не горели.
Внешне — это напоминало рубку управления космическим кораблем, из какого-нибудь научно-фантастического фильма или книги.
— Вы нам расскажете, что это за чудо? — обратился к отцу Саши старый академик.
— С огромным удовольствием! — радостно и горделиво ответил тот. — Перед вами комната управления трансперсонодромом. Она состоит из трех частей. Первая часть — это сам пульт управления. Через него идет управление всей аппаратурой, которая находится в этом помещении. На экране многоканального осциллографа мы будем видеть — в режиме реального времени — колебания этих показателей. Более того, мы уже с Аней приготовили сюрприз, о котором я скажу позже.