Второй шанс 6
Шрифт:
– Магомаев и Синявская, я так понимаю, будут петь «Памяти Карузо»? – спрашиваю я. – А Ротару с Пугачёвой?
– София Михайловна исполняет «Лаванду» и «Хуторянку», а Алла Борисовна – «Позови меня с собой» и «Вояж». На моей памяти такого ещё не было, чтобы в финале «Песни года» исполнялись сразу пять песен одного автора.
– Всё когда-то случается в первый раз, – философски заметил я.
– Ах да, чуть не забыла… Я же ведь ещё редактор «Голубого огонька», у нас запись программы послезавтра, в воскресенье, Ротару поёт «Хуторянку». Съёмки будут проходить в этом же павильоне. Вы не будете против посидеть за столиком в кадре среди гостей?
– Почему
– Ох, опять девушка… Везучая она у вас. Посадим её рядом с вами, не переживайте. Я вам позвоню ближе к съёмкам, пока можете идти в зал.
– Спасибо огромное, Людмила Ивановна! А могу я перед тем, как займу своё место, пообщаться с артистами?
На лице редактора отразилось сомнение.
– А без этого никак?
– Нет, ну если нельзя – значит нельзя…
– Ладно, ступайте за кулисы, но это под вашу ответственность. Сильно артистам не докучайте, им нужно подготовиться к выходу на сцену.
Я сильно и не докучал. Заглянул чисто поздороваться, всё-таки давненько не виделись. Магомаев меня на радостях приобнял, осыпав при этом моё плечо пеплом сигареты, которую так и не выпустил изо рта. Хорошо, что он сам же и сдул, а то я, некурящий, попытался бы стряхнуть, и только размазал бы пепел по дорогому пиджаку.
Рассказ про японские приключения занял минут десять. Зная, что чем-то удивить объездившего полмира Магомаева сложно, подарил ему ещё одну [4] нецкэ. На этот раз вырезанную не из слоновой кости, а из корня дерева, изображавшую странствующего певца. Я этих нецкэ в магазинчике сувениров накупил с десяток, спустив перед отлётом последние йены, для символических подарков – самое то. Правда, одну, в виде двух влюблённых, очень красивую, оставил себе, в качестве брелока на ключи.
4
Где-то пишут, что нецкэ среднего рода, где-то – что женского. В общем, так оставил.
Софа, у которой в гримёрке ошивался её супруг, встретила меня немного сдержанно, но при этом всё же приобняла, обдав ароматом дорогого парфюма. Жаль, что нам разрешили обменять всего 100 долларов, я бы этих японских духов с десяток флаконов закупил. И уж Ротару с Пугачёвой не пожалел бы по флакончику. Может, и стоило понаглеть, попросить у Такеши впридачу к синтезатору несколько коробочек «Shiseido Zen»… Хотя какое бы тогда мнение у японцев сложилось бы о русском спортсмене? Понятно, не самое лучшее.
Подарил ей Maneki neko – статуэтку кошки, которая, по японским поверьям, приманивает счастье.
За двадцать минут до начала концерта добрался наконец до гримуборной Аллы Борисовны. Услышав на свой стук в дверь: «Войдите», я обнаружил её сидевшей перед зеркалом с пудреницей в руках.
– Макс! – расплылась она в улыбке. – А мне сказали, ты в Японии.
– Вчера только утром прилетел, и вечером мне позвонила редактор программы, пригласила на запись «Песни-79».
Алле вручил веер с цветастым орнаментом. Такой не стыдно и на стену пришпилить.
Прежде чем занять своё место, нашёл взглядом Ингу, сидевшую почти в самом центре. На груди – голубой кружочек с эмблемой «Песни-79», как у всех зрителей. Помахала мне рукой, я с улыбкой кивнул. Ничего, в антракте погуляем под ручку при полном параде.
Вижу, как на свои места пробираются миниатюрная Пахмутова и лысеющий Добронравов.
– Вы ведь Максим Варченко? Действительно очень молоды… Сколько вам лет? Семнадцать? И во сколько же вы начали сочинять? Всего два года назад?! Даже не заканчивали музыкальную школу? А где же вы музыкальной грамоте научились, игре на инструментах?
Кое-как отмазываюсь, что такой вот я самородок, с неожиданно проснувшимся во мне талантом.
– Мало того, – неожиданно для самого себя педалирую тему, – я ведь ещё и книги пишу. Да-да, несколько романов уже были опубликованы, и не только в журналах типа «Юности», но и отдельными изданиями в «Молодой гвардии». А ещё я боксом занимаюсь, только что вернулся из Японии, выиграл юниорский чемпионат мира.
И натягиваю на лицо скромную такую улыбочку, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться при виде округлившихся глаз Пахмутовой. В это время по другую руку от меня садится Раймонд Паулс.
– Добрый вечер, Александра Николаевна, Николай Николаевич, – с лёгким акцентом произносит он, после чего кивает мне. – Добрый вечер!
– Добрый! – тоже киваю я, совершенно не помня отчества Паулса.
Тот, в свою очередь, поздоровавшись, словно забывает о существовании сидящих рядом с ним людей, и сквозь линзы очков взирает на сцену, где с минуты на минуту должно начаться действо. А вот под звуки фанфар наконец-то и ведущие появляются на сцене. Как и в прошлом году, это Светлана Жильцова и Александр Масляков. Концерт открывается песней «Старт даёт Москва» в исполнении Людмилы Сенчиной и Рената Ибрагимова. Поют в сопровождении Большого детского хора Центрального телевидения и Всесоюзного радио под управлением Виктора Попова, Ансамбля советской песни ЦТ и ВР под управлением Виктора Краснощекова, Оркестра эстрадной и симфонической музыки ЦТ и ВР под управлением Александра Михайлова и вокальной группы ансамбля «Надежда» в составе разноцветно одетых парней и одной девушки. Хорошо, что сцена большая, вся орава влезла. Ещё и красный рояль посреди сцены примостился.
Авторы композиции Пахмутова и Добронравов, когда их объявляют, встают, делают лёгкий поклон и садятся на место. Кошусь на Александру Николаевну, вижу на её лице снисходительную улыбку. Почему-то подумалось, что вот ведь, вместе с мужем положили на алтарь творчества своё семейное счастье, так и не родили детишек. Хотя, наверное, они всё же по-своему счастливы, но дети… Я и сам жалел к старости, что не сподобился. Теперь-то уж точно не упущу шанса, заставлю Ингу родить минимум двоих, а лучше троих. В подаренной мне заново жизни я хотел с лихвой компенсировать то, чего у меня не было в прежней ипостаси.
Следом на сцене появляется незнакомый мне Александр Ворошило с песней «Чета белеющих берез». Далее Кобзон исполняет «18-й год», за ним Толкунова поёт «Не зря мне люди говорили». А затем Жильцова объявляет:
– Песня молодого, но уже известного автора Максима Варченко «Лаванда» включена в наш концерт по многочисленным предложениям участников зрительских конференций.
Я тоже встаю и делаю полупоклон. Теперь уже сам чувствую на себе косые взгляды соседей. Надеюсь, доброжелательные, я за здоровую конкуренцию, в том числе и в творчестве. Ну а что нам делить? Артистов хватит на всех, тем более у многих известных композиторов, как у тех же Пахмутовой и Паулса, есть свои, прикормленные. Правда, Раймонд Батькович и с Пугачёвой как раз в эти годы должен начать работать, вот у него-то есть повод для ревности.