Второй шанс для человечества
Шрифт:
Мы победили, блин…
Мальчишки.
Блин горелый, так мы, получается, пацанов пятнадцати-шестнадцати лет завалили. Ну, ёперный бабай…
И без того хреновое настроение стало вовсе… гм… В общем, тоже на букву «Х», но не подумайте, что «хорошее». Если быть честными, то нам просто повезло. С взрослыми индейскими воинами у нас шансов было бы как бы ни меньше, чем при сбросе «ядрёнбатона» прямо нам на головы: мистер Годдард умел работать саблей ничуть не лучше меня в «прошлой жизни», то есть, уровень клуба исторического фехтования, а про Сару-Энн я вообще помолчу. До сих пор пальцы не чувствую — ружьё при ударе попросту вывернулось из беленьких ухоженных ручек. Мои бы ей лапы — с зажившим переломом, со следами давних царапин, порезов, ожогов от
Минута слабости прошла, слава Богу, что в окрестностях нашей стоянки не оказалось ещё одного индейца. В тот момент нас смог бы прирезать даже десятилетний сопляк.
Опомнившись, мы принялись молча осматривать трупы на предмет трофеев. В нашем положении хорошее оружие могло оказаться подспорьем. Увы, наличием действительно хорошего оружия убитые нами индейцы похвастать не могли. Ножи хреновые. Тщательно отточенные, но из такого говённого железа… Кто салагам хороший ножик доверит? Топорики тоже годились разве что в коллекцию любителей экзотики, не более: кремнёвые лезвия, хитро закреплённые ремешками и сухожилиями в расщеплённой палке. Здравствуй, каменный век… Ремешки и прочие верёвочки не в счёт, равно как и кожаные мешочки с какими-то травками. Лекарства, что ли? На всякий случай приватизируем…
Тихий жалобный мяв я услышала только потому, что с той стороны дунул ветерок. Сразу же вернулась мысль о кошках, переживших…э-э-э…перемещение гораздо успешнее нас.
— Толик, слышишь?
— Слышу, — Толик, выпрямившись, положил ладонь на рукоять заткнутого за пояс пистоля.
Шпана?
— Шпана. Машка орёт громче. Сходить?
— Я тебе схожу! Давно никто на тебя с топором не набрасывался?
— Если бы тут кто-то ещё был, — я кивнула на убитого индейца, — он бы уже на выстрелы примчался.
Звук повторился, на этот раз чуточку громче.
— Тут близко! — пискнула я и, не дожидаясь одобряма, ринулась вверх по склону. Вслед мне понеслись междометия, коими Толик обычно заменял непечатные словеса.
Тут действительно было близко. Метров с полсотни. Но попробуйте преодолеть эти метры в длинной юбке, да вверх, да сквозь кусты — я посмотрю, какими словами вы прокомментируете своё восхождение. Я — молчала. Ругалась мысленно, но от души. Не стоит привлекать к себе внимание потенциального противника. А вдруг я ошиблась, и здесь в кустах ещё парочка краснокожих воинов засела? Младшие братья убитых нами, жаждущие мести? Проверять это почему-то сильно не хотелось. Потому я постаралась как можно быстрее определить, откуда доносится кошачий призыв. А мяв доносится во-он от того куста… Что это? Блин, фонарика нет. Даже мобилы нет, чтобы подсветить. Кажется, кожаный мешок. Перетянутый ремешком в горловине и привязанный к толстой ветке. Шевелится. Мяучит.
— Шпана! — наугад позвала я. — Шпануська!
Мешок в ответ буквально запрыгал по земле, а жалобное мяуканье сделался истерично-радостным. Шпанка! Узнала! Перехватив ремешок ножом, я тут же сдёрнула с места и рванула назад, к костру. Лучше там кошку освобождать, чем здесь, в темнотище. Кажется, порвала подол, ну да фиг с ним. Главное, что уже через пару минут мы с Толиком разрезали крепкие ремешки и выпустили на свободу нашу сибирячку… Незнакомые лица и запахи сперва перепугали бедную кошку ещё больше, но она всё же нас узнала. По интонациям, что ли? Надо было видеть последовавшие за этим пять минут. Мы были облизаны и обтёрты пушистыми боками со всех сторон, а также заставлены чесать ещё более пушистое брюшко. Бедная зверюшка, невесть сколько просидевшая в кожаном мешке, даже на консервы внимания не обратила. И только потом, дрожа и давясь, прихватилась за еду, будто голодала не меньше недели.
Не успела наша пушистая хоть немного утолить голод, как с юга показался огонёк.
— Люди, — сказала я, не зная, радоваться мне, или нет.
— Если это испанцы, — проговорил Толик, доставая разряженный во время стычки с индейцами пистоль, — то встретят нас без большой радости. Я бы даже сказал — приём может оказаться слишком горячим… Держи.
Пистоль пришлось дозаряжать мне, благо, имелся соответствующий опыт. Да, я неправильная женщина. Я не смотрю сериалы, не обсуждаю моды и рецепты, зато обожаю компы, мобилки, отточенные железяки и всякие убойные штучки, коими баловались пращуры. Бог свидетель, даже в страшном сне не могло присниться, что однажды это пригодится мне на практике… Шпанку пришлось привязать трофейным ремешком к тяжёлому тюку, чтобы котяшка, испугавшись, не убежала.
Мы засели с заряженным оружием за импровизированными «баррикадами», сооружёнными из мешков и веток. Кто бы там ни был, предосторожность не лишняя. Мало ли… Индейцы вряд ли будут шастать с огнём. Испанцы — эти точно не обрадуются двум англичанам. Убить не убьют, но приятного всё равно будет мало. Обчистят и выкинут. Англичане… Не думаю, что если тут есть ещё фактории, их хозяева сильно обрадуются новому конкуренту. Но эти хотя бы своих примут, накормят и спать уложат. А потом будут разбираться, кто кому и сколько за это должен… Огонёк приближался. Я услышала, как зашипела, задёргалась на импровизированном поводке Шпана. Ага. Значит, вон та тень размером с откормленного телёнка — собака? Это что за порода такая? И почему двигается молча?
Толик взвёл курок, отчётливо щёлкнувший в ночной тишине.
— Hey, ladies and gentlemen! Do not shoot! Our dog does not like shots! (Эй, дамы и господа! Не стреляйте! Наша собачка не любит выстрелов!)
— Who are you? (Кто вы такие?) — немедленно поинтересовался Толик.
— We are… Russian missionaries! (Мы… русские миссионеры!)
— Чего? Какие на фиг миссионеры? — расслышала я «оттудова».
— Эй, народ! — крикнула я по-русски, проверяя совершенно бредовую мысль, которая пришла мне в голову вот только что. — Вы часом славянский шкаф не продаёте?
Там — то есть, на бережку — сперва кто-то явно выпал в осадок. В нерастворимый. Потому как тишина воцарилась воистину гробовая. А потом… Потом грянул смех.
— Продаём, продаём, — заржал кто-то. — И слоны у нас на север ходют! Вы кто? Махровцы?
— Одни из самых махровых, — теперь смеялись уже мы с Толиком. Тяжесть, давившая на нас последние часы… Да что там часы — все дни с того момента, как мы узнали о гибели Днепропетровска — отпустила. Действительно, будто гора с плеч. — Казак и пиратка — прошу любить и жаловать!
Сказать, что я был в шоке — это ничего не сказать. Я был не просто в шоке. Я был в супершоке. Нет, не так. Я был в СУПЕРШОКЕ!!! Ну и что, что я зачитывал от корки до корки любую литературу про попаданцев, вселенцев, засланцев и т. д. Ну и что, что я воображал себя ГГ, представляя, как бы я, такой умный, эрудированный и т. д. действовал бы на его месте. НО!!! Одно дело — голая теория, и совсем другое дело — реальная жизнь. И что мне делать — дитю каменных джунглей в этом лесу не то средней полосы России, не то Европы, не то Северной Америки. Магазинов то здесь нет, когда появятся, и появятся ли здесь вообще, один Аллах ведает (в которого я не верю). Хотя, после случившегося, попробуй не поверить. Хорошо хоть, не одного меня сюда забросило, а с коллегами по форуму. Не представляю, что было бы, попади я сюда один-одинёшенек. Загнулся бы, как пить дать. Но, оставим, наконец, эти грустные мысли и пойдём дело делать. С этими мыслями я встал и пошёл искать нашего завхоза, зампотылу и пр., и пр., и пр. — Зубрилку. (Ну не успел я разобраться, кого и куда назначили, а этот попаданец ходил с задумчивым видом и поглядывал на кучку вещей, что-то прикидывая в уме.)