Второй шанс для человечества
Шрифт:
— Э-э-э… это еще что такое?! Кто вы такой и что делаете в моей спальне?
— Тихо, капитан, — сбоку нарисовался еще один персонаж. Света в спальне было мало, свеча стояла не на столе, как обычно, а на полу. Поэтому лиц нападавших не было видно.
— По какому праву!
— Арт, объясни ему…
Пара звонких оплеух выбила из капитанской головы остатки сна.
— Еще вопросы есть?
— Вы сошли с ума! Я капитан королевской армии!
— Повторить?
— Не надо…
— То-то же. Слушайте меня внимательно, капитан.
— Так вы испанцы?
Бац!
— О-ох…
— Я задал вопрос вам! Себе я вопросов задавать, пока что, не разрешал.
— Это наглая ложь!
— Вам сюда лейтенанта Райли привести? Легко и непринужденно.
— Нет. Сюда не надо.
— А куда надо?
— Не надо лейтенанта. Это… это была просьба мистера Джефферсона.
— А это кто такой?
— Он представитель Компании Гудзонова залива.
— И какое право он имеет приказывать вам — офицеру короля?
— Вы должны понимать… он располагает сильным влиянием в метрополии. Я получил указания содействовать ему во всех его начинаниях.
— Даже и в таких?
— В любых.
— Даже так? И где он теперь?
— Он отплыл по делам. Будет через пару месяцев.
— И кто тут теперь за старшего?
— Я.
— Отлично. Это я хорошо зашел. То есть, вы признаетесь в подготовке нападения на нашу миссию?
— Э-э-э… — почувствовав, как у горла шевельнулся клинок, капитан сдержал рвущиеся наружу слова. — Да. Признаю.
— Вот и хорошо. Сражение вы проиграли и, по законам войны, обязаны к выплате контрибуции. Я прав?
— Э-э-э… ну, этот вопрос можно обсудить…
— Обсуждаем. Сколько у вас пушек?
— Три.
— А на корабле?
— Это не мой корабль!
— А чей?
— Компании.
— То есть подстрекателя нападения? Принимается. Сколько?
— Четыре.
— Конфискуются. Вместе с запасом пороха и ядер. Сколько у вас солдат?
— Тридцать восемь.
— Уже тридцать шесть. Оставляю вам пять ружей с зарядами. Для самозащиты.
остальное идет в счет контрибуции. Судно с грузом?
— Да.
— С каким?
— Сборный груз. Инструменты, одежда еще что-то, не знаю.
— Проверим. Часть груза будет конфискована тоже. Не все, мы же не разбойники. Будет изъято то, что может послужить ведению войны. Возражения есть?
— Но я не имею права распоряжаться грузом Компании!
— Кто имеет?
— Мистер Джефферсон!
— Хорошо. Мы запрем ваших солдат в казарме и подождем тут его возвращения. Два месяца или больше — нам спешить некуда. Это вариант вас устраивает больше?
— Нет. Не надо его ждать. Я согласен на ваши условия.
Клинок отошел от горла.
— Одевайтесь. Без глупостей, все ваше оружие у нас. Ваши солдаты спят, и только от вас зависит, каким будет их сон. Он вполне может продлиться вечность, вы понимаете?
— Да…
— Те, чей дом вы хотели уничтожить. Достаточно? Сейчас мы разбудим ваших солдат, и вы отдадите им соответствующие приказания. Учтите, двор форта окружен нашими стрелками. Любое неправильное движение может стать последним. Постарайтесь это объяснить своим солдатам. А чтобы у вас не оставалось иллюзий, сейчас вы напишите всё, что так красноречиво изложили мне, и подпишите.
— Это что, шантаж?! Как вы можете допустить подобное в отношении офицера Его Величества?!
— На протяжении всей беседы мы легко достигали взаимопонимания. Почему сейчас возникли затруднения? Мне привести более убедительные доводы, или обойдёмся без лишних жестов?
Побледневший капитан уселся за свой стол и взял в руки перо…
Закончив сей скорбный труд, Роджерс оделся и спустился во двор. Прямо у своей двери увидел висящий на стене труп одного из солдат. Он был пробит навылет тонкой черной стрелой, которая застряла в щели между бревнами и не позволяла ему упасть на землю. Шедший справа от капитана молчаливый мужчина остановился, и резким движением выдернул стрелу. Труп мешком свалился к ногам Роджерса. Тот поежился и, переступив через мертвое тело, зашагал к казарме.
Только к вечеру длинный обоз с трофеями, вытянувшись дугой по дороге, тронулся в путь. Доехав до леса, мы отпустили возниц. Ни к чему им было знать точку назначения обоза. Взять смогли не все, повозок и лошадей было явно недостаточно. Пришлось разыграть благородство и оставить часть, уже намеченного к погрузке добра, его законным хозяевам.
Через два часа нас догнали Змей и Курбаши.
— Ну как там? Погони нет?
— На чем догонять-то? Нет. Заперли ворота и сидят там, не высовываются.
— Ну и славно! Теперь впрягайтесь. Не обучен я таким транспортом управлять. А нам еще и подумать надо, как следы получше запутать? Сейчас-то мы к испанцам едем, а вот скоро уже и к нам поворачивать пора. Так что — напрягайте голову. Не сегодня, так завтра, наглы пойдут по следам. Это ж надо — столько добра разом зевнуть? Будут они нас искать, не сомневайтесь. Так что пусть ищут у испанцев. К ним они уже не полезут — это война…
Письмо управляющему Компании Гудзонова залива.
19 мая 1790 года.
Глубокоуважаемый сэр Вильям!
С прискорбием вынужден сообщить вам, что наша, столь удачно начавшаяся миссия на побережье, находится под угрозой срыва. Посланная на переговоры с вождем паютов группа, была перехвачена и частично уничтожена испанцами. Командовавший ею лейтенант был взят в плен и сейчас находится у них. Таким образом, задача по организации нападения паютов на испанские поселения оказалась невыполненной, и я не вижу, каким образом она может быть осуществлена в ближайшее время.