Второй шанс для Элии

Александрова Марина

Себастьян за эти годы превратился в видного юношу, такого же рослого, как и отец, вот только стервозность мамаши никак не желала его отпускать.

– Чем-то воняет? – деланно скривился он, отодвигаясь от меня подальше.

Я же, пользуясь отсутствием мачехи подняла руку и демонстративно понюхала подмышку.

– Трудовой пот, – процедила я, довольно улыбнувшись, – знаешь, что это, шкет?

– Ах, ты ж, – в момент ощетинился парень, с силой сжав кулаки, готовый в любой момент кинуться на меня.

Мы

и впрямь периодически схватывались с ним. Но старались делать это так, чтобы взрослые нас при этом не ловили, поскольку первая наша драка обернулась совместным заточением в холодной. Повторения никто не хотел. Потому с интервалом в несколько недель мы с переменным успехом поколачивали друг друга. Закавыка была в том, чтобы делать это не оставляя следов…и к ужасу Себастьяна я знала как, в отличии от него. Правда в последнее время он стал точно шкаф и справляться с ним было всё тяжелее.

– Дети, ну что же вы, – привычно добродушный Фирс тут же призвал нас к спокойствию.

– Ах, оставьте профессор, мой брат никак не повзрослеет, а эта… просто безнадёжна. Позор рода, – вздохнула Тэо, поправив прядку каштановых волос, заправила её за аккуратное ушко.

Конечно, сестра выросла, как воплощенное очарование: миниатюрная и очень симпатичная. Она была из той редкой породы женщин, которые умеют делать красиво даже самые обычные вещи. Но вот характер, как ни крути не менялся.

С Тэо я старалась не связываться вообще. Всё, что я могла ей предложить – это мордобой. Но, почему-то вопреки всему сама мысль, что я ударю её была какой-то… Не по понятиям это короче, чтобы это ни значило.

В этот момент в столовую вошел отец, а вот мачеха так и не пришла. Последнее время, она часто пропускала завтраки ссылаясь на мигрени. Я же думала, что ей было слишком тоскливо от однообразия Изэр последние годы. Завтрак проходил в гнетущем молчании, пока отец не закончил со своей порцией и не заговорил.

– Сегодня я получил письмо от его Императорского величества Тэймара второго, – заговорил отец, уставившись взглядом в свою тарелку, а после почему-то резко взглянул на меня и тут же отвел взгляд, нахмурившись. – Письмо о репарациях, которые обязан выслать в столицу каждый вассал до конца этого месяца.

– О, боже, – испуганно вздохнула Тэо, – но как же? Скоро зима, мне необходимо обновить гардероб! Раз война закончена, значит совсем скоро мы отправимся в герцогство Дюмон, разве нет?! Мама сказала мой официальный выход в свет и объявление о помолвке всё это будет после окончания войны!

Граф поджал губы и с силой опустил кулак на стол так, что наши тарелки дружно подпрыгнули.

– В столицу отправится Элия, – рявкнул он, – так как аршваи рам запросили именно её в качестве откупа от графства Изэр, – часто дыша как-то тихо закончил мужчина, а я вообще не поняла, что он такое сейчас сказал?

– Что? –

прошептала я, ощущая, как к щекам приливает кровь, а в ушах начинает шуметь.

– Но, это невозможно, ваше превосходительство, – быстро-быстро забормотал профессор Фирс. – Элия живой человек, а мы говорим о репарациях в войне?! Какой с неё прок?! Она всего лишь бастард и при том даже не королевских кровей! В чем смысл этой жертвы? Кем она будет в Рам Эш?!

– Я признаю её, – пробормотал отец. – В Рам Эш Элия отправится, как дочь графа, не бастард, – казалось отец был ошарашен не меньше моего. – Это защитит её…

– Да, вы че…охренели, что ли?! – вдруг рявкнула я, стукнув открытой ладонью по столу, не хуже папаши. Пульс с силой загрохотал в ушах. – Вы че, да я вас на лоскуты порву, фраеры! – вызверилась я. – Какая на хер репар…папер…запер…пация?! – орала я во всю глотку, а моё платье казалось вот-вот треснет в груди, и гадкий смешок Себастьяна был последней каплей, потому как я тут же схватила соседа за волосы и шваркнула его об стол, расплескивая вокруг его кровь, что хлынула из носа братца. – Ты ваще заглохни, лох позорный!

***

Второй день в холодной камере проходил хуже, чем первый. Первый день я всё же была без сознания после тех плетей, что мне всыпали за моё поведение. Во сне время летело незаметно. Сегодня же, я лежала на животе на матрасе в камере, укрытая лишь одеяльцем, в то время как Берта заботливо смазывала мою спину заживляющими и обезболивающими мазями.

– Ну, ты дала, конечно, – фыркнула Берта и тут же затряслась, а я услышала, каким прерывистым стало её дыхание.

– Ты плачешь что ли? – прошептала я.

– Ага, – захохотала в голос подружка. – Жди! Весь двор вторые сутки хохочет, вспоминая лицо Себастьяна, когда его под белы рученьки грузили в экипаж, чтобы отправить в город к лекарю, ты бы видела, – вновь захихикала Берта.

– Я смотрела в первом ряду, – пробурчала я. – Аш! – стоило Берте зачерпнуть новую порцию мази и опустить мне на спину, как я зашипела от резкой боли.

– Не притворяйся! Лоис сказал, что порол тебя аккуратно, так что следов не останется, хотя матушка графиня очень уж лютовала и просила с тебя три шкуры спустить…Нашла кого просить?! – хохотнула Берта.

Лоис был сыном конюха, который во многом уже заменял своего пожилого отца. По части порки и наказания нерадивых жителей замка ответственным был так же он.

– Лоис, скотина, получит ещё, – прошипела я, вспоминая то, как мой второй дружок хлестал меня на глазах у всех жителей замка.

– Дурочка, – усмехнулась Берта. – Если бы не его мастерство, – с каким-то придыханием прошептала подружка, – я бы сейчас не царапинки мазала, а кожу с тебя снимала.

– Мне так больно, Берта, кажется, я умираю, – прошептала я, театрально закатывая глазки.