Второй шанс для плейбоя
Шрифт:
А затем направилась в загородный дом Тримэйнов, затерянный в холмах Техаса.
«Возьми отпуск, Кейд. Ты слишком много работаешь».
Такой вердикт вынес ему доктор Адамс после измерения давления – слишком высокого для его тридцати с небольшим лет. Кейд страдал от бессонницы и по ночам бродил по дому. Он слишком сильно погрузился в семейный бизнес, денно и нощно занимаясь делами «Тримэйн корпорейшн», и его организм уже не справлялся с напряжением. Так сказал доктор.
Кейд Тримэйн сел на кровать и потер лоб. В университете он занимался спортом, играл в бейсбол и гордился своей спортивной формой. Он имел ученую степень по экономике
И сейчас он содрогался при мысли о том, что останется наедине с собой, не будет загружать себя по горло работой, чтобы забыть о своем горе. Вся его жизнь теперь заключалась в том, чтобы управлять ранчо, заниматься нефтяным бизнесом и заботиться о поместье Тримэйнов. Но доктор весьма настойчиво сказал ему, что он должен сделать перерыв. Иначе придется прибегать к медикаментозным средствам.
И впервые ему захотелось быть похожим на своего брата. Гейдж – известный кантри-музыкант, казалось, никогда ни о чем не печалился. Он был спокойным и хладнокровным, и все проблемы обходили его стороной, тогда как Кейд принимал все близко к сердцу. Он был старшим братом в семье, где была еще сестра, и, когда восемь лет назад умер их отец, он взял семейный бизнес в свои руки.
В комнату вошла мать – элегантная статная женщина, отдаленно похожая на актрису Хелен Миррен. Роза Тримэйн снискала любовь и заслуженное уважение не только своей семьи, но и всего округа, и для многих была примером для подражания.
– Кейд, я вижу, ты собрался.
– Да, мама.
– Я очень рада, что ты уезжаешь в наш загородный дом. Тебе это пойдет на пользу.
– Ты думаешь, мама? Я не знаю.
– Тебе надо снизить темп, Кейд. А работа подождет. На время твоего отсутствия тебя заменит Альберт. Он справится. Ты отдохнешь, сынок, и, может быть, забудешь о том горе, которое тебя съедает изнутри. Ведь ты плохо ешь, плохо спишь. Работаешь до изнурения. Это нездоровый образ жизни.
– Ты говоришь, как мой доктор, – проворчал Кейд. Он закрыл глаза. Ему была ненавистна мысль о том, что он останется один в загородном доме наедине со своими демонами.
Поцеловав в щеку, мать потрепала его за подбородок.
– Я твоя мать, а матери виднее. Обещаю, эта поездка пойдет тебе на пользу. Я уже позвонила туда, там тебя ждут.
– Спасибо, мама.
Мать всегда знала, как все устроить.
И мысли его вновь вернулись к Бри. Горевать о ней – означало держать ее в своем сердце. Казалось, если преодолеет скорбь и снова начнет жить полной жизнью, он предаст ее.
И он не был уверен в том, что сможет перестать горевать о ней.
Сколько событий может совершиться за несколько дней! Еще неделю назад Харпер не могла поверить в то, что ее будут преследовать папарацци и возненавидят телезрители всей страны. О нет, она не последовала совету Лили. Любопытство перевесило все разумные доводы, и она заглянула в социальные сети. Нашлось лишь несколько храбрецов, вставших на ее защиту. Это были те, кто не подпал под очарование Дейла Мерфи и согласился с тем, что он для нее – неподходящая пара.
Но сегодня была другая история. По радио транслировали песню Гейджа Тримэйна – известного кантри-музыканта. Это был его последний хит – романтическая история о том, как парень попал в беду, но его спасла любовь прекрасной женщины. До сих пор Харпер не могла поверить в то, что Гейдж Тримэйн, звезда кантри-музыки, брат Лили. Она никогда не видела ее братьев, их пути не пересекались, но Лили
Харпер достала противень из плиты и накрыла запеченного цыпленка фольгой. Не хватало только листовой капусты. Холодильник был забит до отказа, не было только свежих фруктов и овощей. Сегодня Харпер решила все-таки выйти на улицу – прогуляться до супермаркета. Прошло уже два дня, и шум вокруг ее истории с Дейлом, возможно, немного поутих.
Надев бейсболку, Харпер натянула поверх нее еще и капюшон. Хотя весенний воздух был теплым, здесь, среди холмов, в это время дня было прохладно. Скрыв глаза за солнцезащитными очками, она вышла из дома и отправилась в городок по тропе вдоль озера, наслаждаясь свежим воздухом. Супермаркет Брайт-Лендинга был старомодным, но большим. У прилавка с зеленью восхитительный аромат шалфея, розмарина и молодого чеснока едва не вызвал у нее слезы радости. Взяв корзинку, Харпер пошла по рядам. Скоро она нашла все, что ей было нужно, – брокколи, красный салат, брюссельскую капусту – и быстро заполнила корзину.
Харпер, нагруженная покупками, стремительно свернула за угол и столкнулась с каким-то мужчиной. Он был темноволосый, высокий и мускулистый, с грудью твердой как гранит.
– О, простите! Я не видела вас! – воскликнула она, покачнувшись. Из корзины выкатилось яблоко.
– Я тоже не видел вас. – В его низком голосе слышался техасский акцент. – С вами все в порядке?
– Да, все в порядке.
Он поднял яблоко и вложил ей в руку. Взгляды их встретились. Харпер заморгала, смутившись от проникновенного взгляда его карих глаз. Она увидела в них нечто похожее на глубоко спрятанную боль. И это тронуло ее, заставив задуматься о том, что же случилось с этим человеком.
Харпер осознала, что смотрит на него, а он смотрит на нее. Мужчина улыбнулся, и его печальное лицо преобразилось. Харпер обомлела – незнакомец был не просто хорош собой, он был потрясающе красив!
В этот момент краешком глаза она увидела глянцевый журнал на стеллаже возле кассы. И на обложке была она – в образе блондинки. Заголовок гласил: «Где же Харпер, покорительница сердец? Шеф-повар Дейл Мерфи желает знать».
О боже! Это означало, что скандал еще не утих. Его отголоски донеслись даже до маленького городка, затерянного среди холмов. Сердце Харпер быстро забилось. Нигде ей не было спасения. К счастью, ее никто не узнал в образе брюнетки, потому что посетители рынка спокойно проходили мимо нее, а приятный мужчина, на которого она наткнулась, не стал ее пристально разглядывать.
– Извините, – сказала она ему, направившись к кассе. Заплатив за покупки, Харпер вышла на улицу, высоко подняв голову, и с облегчением выдохнула.
Но этот маленький триумф не избавил ее от чувства незащищенности и уязвимости. То, что о ней писали, не было правдой. Она не была покорительницей сердец, ветреной или жестокой. И она не играла с сердцем Дейла. Она не собиралась никому причинять боль. Ей только хотелось найти свою любовь, на всю жизнь, и разделить судьбу с близким по духу человеком. Все на свете, казалось, думали, что если Дейл – шеф-повар, как и она, то они должны идеально подходить друг другу, и она на первых порах тоже так считала. Но единственным пламенем, вспыхнувшим между ними, было пламя на газовой плите. А ее единственным грехом было то, что она слишком поздно поняла, что восхищается Дейлом как шеф-поваром, но не как мужчиной.