Второй шанс для попаданки
Шрифт:
Наутро в прекрасном расположении духа я отправилась знакомиться с коллегами и пациентами.
В кабинете ректора собралось человек двадцать персонала, вернее, не совсем человек, коллектив центра оказался многорассовым. Тут был дракон, вампирша, пара сирен и несколько оборотней.
Магистр Здравый представил меня сотрудникам:
— Знакомьтесь, уважаемые коллеги, это Стефания Ландо, прибыла к нам на практику из УМИЖ. — Народ вразнобой поприветствовал. — Стефания возьмёт на себя прогулки с тяжёлыми пациентами.
—
— Конечно, Стефания — сильный менталист, она справится, а у вас, дорогая Изабелла, появится свободное время.
— Но мне совсем не трудно! — возразила Изабелла.
Не знаю, почему, но она явно не хотела отказываться от прогулок с упомянутым генералом.
— Но, уважаемая, вы жаловались на нехватку времени! И даже писали докладную, — стоял на своём главмаг, — теперь оно у вас высвободится и на реабилитацию других нуждающихся в вашей помощи.
Хм, вампирша явно не этого требовала в своих докладных.
— Как скажете, — прошипела новая коллега и зыркнула так, будто это я себя назначила в сопровождающие к предмету её мечтаний.
— Стефания, снимите сдерживающий артефакт, установите ментальные щиты и приготовьтесь к переходу на магическое зрение. Мы идём на обход, — распорядился Здравый, и мы отправились осматривать место моей практики.
В основном в центре реабилитировали пострадавших от ментальных травм, но были и те, кто страдал от депрессий, и ещё некоторые пациенты восстанавливали свой магический резерв. Лёгких обычно осматривали в холле, где они собирались после завтрака.
Выздоравливающие жили в комфортабельных номерах, похожих, скорее, на «люксы» в пятизвёздочном отеле, чем на больничные палаты, и свободно передвигались не только по территории центра, но и за её пределами. А вот тяжёлые пострадавшие размещались в отдельном корпусе и находились под строжайшим надзором.
Сначала мы прошлись по интересным случаям выздоравливающих. Главмаг рассказывал мне истории болезни, способах лечения, а я переключалась на магическое зрение и рассматривала их мозговые центры с хитросплетениями разноцветных нитей и редкими вкраплениями чёрных клякс. Эти пациенты были бодры, веселы, шутили, излучали интерес, предвкушение приключений и благодушие.
Совершенно иная атмосфера царила в корпусе для тяжёлых случаев. Пациентов там было всего трое: два оборотня и генерал Лукас Фаерхот. Все трое пострадали от ментальных ударов демонов в местах прорыва.
— У оборотней заблокированы центры, отвечающие за вторую ипостась, поэтому они не могут обернуться, из-за этого пребывают в депрессии и страдают от неконтролируемой агрессии.
— И что входит в мои обязанности? — поинтересовалась я с опаской.
— Гулять с ними. Это нужно делать два раза в день, не спуская магического зрения с ауры подопечных.
— Понятно. А на что обращать особое внимание?
— Как
Ничего сложного, это я делать умела.
Генерала магистр Здравый оставил на закуску, это был самый сложный и тяжёлый пациент центра. Перед дверью в его номера главмаг сухо поведал историю болезни пациента.
— Лукас Фаерхот пострадал десять лет назад во время прорыва демонами магонской обороны. Удар был такой силы, что сначала лекари даже не надеялись, что он выживет, но каким-то чудом генерал пришёл в себя.
— Какой ужас! Что с ним сейчас?
— Последствия оказались необратимы, — скорбно сообщил главмаг. — Мозговые центры Лукаса Фаерхота поражены чёрными нитями, а резерв не восстанавливается. Сейчас его некогда широкие каналы превратились в тонкие ручейки.
— Давно он у вас находится?
— Уже восемь лет.
Сострадание затопило меня с головой. Представляю, как ужасно живётся взаперти герою и кумиру миллионов.
— Он безумен? — мне вдруг стало боязно за будущие прогулки. — Агрессивен?
— Вовсе нет. Генерал вполне адекватен большую часть времени. Ну и потом, когда удаётся купировать приступ.
— А как часто случаются приступы?
— По-разному, иногда не бывает по два месяца, а иногда еженедельно повторяются, за эти годы мы так и не смогли выяснить, что их провоцирует, но научились определять надвигающуюся угрозу.
— Как?
— Чернота начинает разливаться постепенно примерно за полчаса до пика, когда мозг полностью становится чёрным, генерал перестаёт быть самим собой. Вы должны внимательно следить на прогулках за этими изменениями и в случае чего незамедлительно жать тревожную кнопку, подмога подоспеет в течение нескольких секунд.
— Я всё поняла и буду бдительна.
Первое, что я ощутила, зайдя в номер к генералу, это атмосфера тоски и безысходности, а ещё раздражение. Второе, что отметил мой мозг, это то, что генерал — самый некрасивый красавец из всех красавцев, которые населяют Магон. Парадоксально, но этот факт мгновенно выделил его из толпы и вызвал просто какой-то иррациональный женский интерес.
Он сидел на стуле и что-то читал в планшете. Мощные руки и шея, не прикрытые футболкой, были изрисованы рунами. Весь заросший, стрижка совсем не военная, щетина, скорбные складки у уголков рта, но больше всего поражал колючий взгляд светло-серых глаз, которые он на нас поднял. На контрасте с чёрными волосами, бровями, ресницами, щетиной и смуглой кожей это завораживало своей ненормальностью.
Он не поднялся, просто окинул взглядом.
— Доброе утро, Лукас, — с улыбкой обратился к нему Григорий, — как ты сегодня себя чувствуешь?