Второй шанс для себя
Шрифт:
– Во вторник.
– Что?
– Мы можем это сделать во вторник.
С каждым словом во мне что-то обрывалось. Было больно до искр из глаз говорить это в слух, но в то же время чувствовалась свобода при каждом ударе боли.
– Поясни.
– Мы можем развестись во вторник. – мой голос был глухой, я его не слышала, просто шевелила губами.
Марк не думал, что я сама это предложу. Он ждал уговоров, просьб, что начну его умалять. Все это было у нас в программе. И он задумался. Пару минут он молчал, прокручивая в голове мои слова. А затем прищурился и
– Ты не по работе ездила, а нашла себя любовника, ведь так? Ты с ним спишь! Нет у тебя никакого проекта сейчас, все, как всегда. Только предлог придумала для того, чтобы дома не быть. – и он победно выдохнул. – Слушай мне тебя жаль, правда. Ты это все сделала чтобы меня заставить ревновать. Бл…ь Марго уясни уже, у нас не те отношения чтобы ревновать друг друга. Ты можешь делать все что хочешь.
Закончив, он просто убрал руку пропуская меня.
33.
Придя на работу в понедельник, надеялась на передышку. Но вселенная не на моей стороне.
Сначала позвонил секретарь и сообщили что меня ожидают в кабинете в одиннадцать сорок пять. Просили, чтобы я не опаздывала, так как график очень плотный и у меня будет всего десять минут. Положив трубку, взглянула на часы, у меня было два с лишним часа чтобы подготовиться. Только к чему? Работа сдвинулась с места на черепаший шаг. Затем отписался Руслан, извинился что выпал из рабочего строя из-за свадьбы. Следом добавил, что еще пару недель его будет мало с нами. В чате все дружно пожелали ему удачи и добавили смайл чертика.
Через час Дима написал, что не получается договориться с владельцем участка, который мы смотрели вчера. Это меня расстроило. Ведь я уже мысленно примерила все что было у меня в голове к этому месту.
«Почему не получается?» без привета, спросила я.
«Говорят, есть еще предложения»
«Мы ведь были первые»
«Цену набивают или действительно еще кто-то появился, не знаю»
«Это ведь был последний вариант!?»
«Да, пака да»
Время тянулось очень медленно, как чуть подтаявшая ириска. Было странное чувство. Тревоги что ли? Как только я думала, что все налаживается, как пинок под зад меня уверял в обратном. Для того чтобы не расслабляться. Это касалось раньше только моих отношений с Марком, а сейчас коснулось моей работы. Только когда я была на работе, я знала все на перед, была уверенна. И сейчас последней уверенности меня лишают.
Я вышла за десять минут до назначенного времени. Мне хватило пяти минут чтобы добраться до кабинета босса, я уже «хотела надышаться перед смертью», но мне предложили войти. Что прям сразу?
– Маргарита, добрый день. – голос моего босса был уставший.
По внешнему виду его было понятно, что на выходных он точно не отдыхал. Цвет лица не был румяным и не светился свежестью, а на оборот. Когда я вошла, он, прищурившись смотрел на экран монитора, а сейчас видно, что глаза красные, как будто он долго не спал, да и мешки под глазами его выдавали. На лице видны резкие, грубые полосы морщин. Голос не как в первый раз, когда я была здесь. Уставший, бесцветный,
– Добрый день. – я прошла и села на предложенный стул.
Глядя на него, я очень хотела спросить, все ли у него в порядке. Не ради вежливости, а я действительно беспокоилась. Но это было бы не уместно.
– Маргарита, я могу задать вам пару вопросов?
– Да, конечно.
– Вы ведь знаете почему был уволен ваш муж.
Этот вопрос меня смутил. Если честно, то я успокоилась на эту тему, после нашего первого разговора. Меня ни в чем не подозревали, да и не в чем меня было обвинять. Я ничего не знала.
– Да, я знаю.
Я не знала в каком русле пойдет наш дальнейший разговор, и меня это начало беспокоить. Готовилась я к чему угодно, но точно не к этому.
– Я скажу, как есть. Сейчас примерно происходит то же самое. Конфиденциальная информация стала известна нашим конкурентам. Тем самым которым ваш муж передавал информацию. Если в первый раз было сложно в это поверить, так как Марк за все время работы не давал повода усомниться в его честности, профессионализме, и преданности. Сейчас, ситуация доказывает, что мы в первый раз не ошиблись и правильно среагировали.
– У компании проблемы?
– Да. Мы теряем деньги, большие деньги. Нас опережают по договорам. – он задумался буквально на минуту и продолжил, - Но есть одна странность…это те участки, которые мы планировали под строительство новых проектов, и ваш в том числе.
Я вспомнила что Дима мне написал про проблемы с договором вчерашнего участка. Ведь он планировался для моего проекта. Что за тайный конкурент? А может это специально все сделано?
– Вы меня подозреваете?
– Знаете Маргарита, я уже не знаю кому верить. Раньше бизнес было вести проще или наверно я привык его вести по-другому. Сейчас стараются нахватать по больше, скажем не честным путем, слепить и продать по дороже. Я хочу у вас спросить, как вы думаете, Марк может быть причастен к этому сливу информации? Он больше у нас не работает и вызвать, допросить мы его не можем.
Он по смотрел на меня очень внимательно. Взгляд был цепкий. Он был нацелен на намек что я могу соврать. Глаза сканировали мимику и непроизвольные жесты что могли бы меня выдать.
– Я не знаю. Он не может найти работу. Он ходит на собеседования, но безрезультатно. А по поводу той ситуации, мы не разговаривали. Он только сказал, что он не виноват.
Помолчав еще с минуту, он выдохнул с облегчением. Видно было, что ему не комфортно задавать эти вопросы, давить, высматривать мою лож. Не его это.
– Работу он не найдет. – уверенно проговорил он. – Марк заплатил большой денежный штраф, в специальный отдел мы не обращались, договорились по любовно. Есть черный список сотрудников, кто был обвинен в шпионаже. Даже если не было статьи, крыса все равно туда попадает. А адекватный начальник вряд ли возьмет на работу, пусть даже и отличного сотрудника. Доверия то нет и не будет. Доверие — это очень важная вещь, потерять легко, а вернуть почти не возможно.
Я задумалась над его словами. Над всем что он сказал.