Второй шанс или Как стать Королем Пиратов
Шрифт:
– Как эксотль относится к белли?– поинтересовался Ворон.
– Один белли равняется десяти тысячам эксотлей,– ответила бабулька.
Ворон чуть усмехнулся и кивнул Нами.
– Что? Платить?– возмутилась девушка.– Я не собираюсь…
– Тебя никто не спрашивает,– мило улыбнулась Китти и прежде, чем Нами взялась ее воспитывать методом кнута без пряника, Ворон одернул штурмана:
– Нами, живо неси сюда девять миллионов и триста тысяч белли.
Сказано это было таким тоном, что девушка тут же замолчала и исчезла, чтобы через несколько минут появиться на палубе с нужной суммой. Бабулька
– Добро пожаловать в Скайпию.
Ровно через минуту корабль оказался подхвачен огромным осьминогом, и тварь потащила бриг по млечной дороге. Ворон этого не видел: дав втык Нами, чтобы девушка наконец-то занялась своими делами, капитан спустился в трюмы, где Ло уже приготовился к тому, чтобы колоть шандийца.
Войдя в операционную, Ворон уважительно кивнул: горела только одна лампа над столом, освещая собственно стол, метр пространства вокруг стола и столик с ярко блестящими пыточными инструментами. Шандиец, ослепленный светом, не увидел входящего и задергался сильнее в цепях, мыча что-то сквозь кляп. Парень держится прекрасно, но по Голосу Ворон понимает, что шандиец успел в деталях рассмотреть все инструменты и запаниковал, мужественно сдерживая эмоции внутри себя.
Капитан сел в кресло, на которое ему указал Ло, и стал наблюдать за тем, как доктор-маньяк нарочно медленно готовит жаровню и металлические пруты. Пруты были разной толщины и разной формы: крюки, изогнутые, плоские, просто заостренные и тупые. Неровный свет раскаленных углей бросал блики на лицо, создавая особенно жуткое впечатление. Что да, то да, лучше Ло никто не умеет работать над декорациями, и камера пыток, в которую на скорую руку превращена операционная посредством выключения света, установки кресла и извлечения инструментов, впечатляла.
Ворон поднялся из кресла и быстрым движением, чтобы не попасть в круг света, вырвал кляп изо рта шандийца и тут же зажал уши. Через пять минут поток громкой матерщины иссяк, и Ворон наконец-то выловил среди отборного мата кое-какой смысл.
– Доброго времени суток, неизвестный нам человек,– приветливо улыбнулся Ло, что с маньячным блеском в глазах смотрелось жутковато.– Я хочу вам задать несколько вопросов.
Между этим Ло показал Ворону на брезентовые перчатки, брезентовый фартук и красный колпак-маску с прорезями для рта и глаз. «Теперь твоя очередь быть палачом»,– говорил его жест. Ворон быстро переоделся и взялся за маленький и с виду безобидный скальпель. За все то время, которое он провел с доктором, им еще ни разу не приходилось собственно пытать «языков» (что Ло, что Ворона тошнит от подобного действия), хватало и давления на психику. Даже самые прочные орешки кололись, при виде инструментов. Особенно эффективным оказался раскаленный крюк, поднесенный к мошонке, и этот вариант Ворон бережет на десерт.
– Или что? Что ты сделаешь?– нахальства шандийцу явно не занимать.
Ворон, играя роль профессионального палача, поднес скальпель к глазу на расстояние в полмиллиметра.
– Для начала мой подручный вырежет вам глаз,– продолжил улыбаться Ло.– Как вы на это смотрите? Не бойтесь, я прижгу рану.
И демонстрация раскаленного
Трехчасовой сеанс пыток, за время которого Ворон и Ло перебрали все возможные орудия этого весьма неприятного ремесла, шандиец все же раскололся. Прав Ло, когда пытаешь человека, не нужно вести себя, как озлобленный на жизнь маньяк. Нужно быть вежливым и обходительным, при этом показывая, что мгновение промедления– и начнется ад. К тому же, очень полезно сначала поднести раскаленный прут к паху так, чтобы жар стал невыносимым, немножко подержать и внезапно убрать, доставая что-нибудь пострашнее.
Итак, шандийца зовут Вайпер, Шандора воюет с Энелем, местным богом, за кусок острова, поднятый каким-то образом на небо. Типа вернуть земли предков, защитить наследие Шандоры и так далее, в общем, идеология. Интереснее другое: по словам Вайпера так называемый бог Энель очень могущественен и карает всех и вся. На вопрос: каким образом он их карает, Вайпер только рассмеялся и сказал, что выживших, чтобы рассказать, нет. На вопрос о Золотом Городе шандиец угрюмо ответил, что город захвачен Энелем.
– Все с тобой ясно,– Ворон сорвал колпак, стащил перчатки и фартук, бросил все это на пол и убрался из операционной. Похоже, ему придется поговорить со старейшиной шандийцев. Если город находится на Аппер Ярд, как называет это место Вайпер, понеглиф тоже находится там, а целей у Ворона две: прочесть понеглиф и набить трюмы золотом. Сначала необходимо разузнать как можно больше об этом Энеле и о божественной природе его силы.
К этому времени корабль уже причалил к берегу, если это можно так назвать. Ворон улыбнулся, глядя на команду, отрывающуюся на небесном пляже, и остановился рядом с Зоро. Мечник наблюдал за кем-то в стайке девушек, и Ворон не удивился, что объектом внимания Зоро стала Ташиги в открытом купальнике. Купальник ей явно подбирали девочки, потому что Ташиги постоянно краснела, смущаясь своего вида.
– Поговори ты уже с ней по душам,– Ворон положил руку на плечо мечника.– Я не могу понять тебя…
– Ты и не поймешь,– Зоро вздохнул.– Блин, постоянно о ней думаю. У тебя такое было?
– Нет. Я думаю обо всей команде, не особенно выделяя из них ту же Нами или Робин.
Мечник чуть усмехнулся и тут же помрачнел, глядя на Санджи, лапающую Ташиги. Девушка потешно и неумело отбивалась от извращенки, приобретая оттенок вареной свеклы. Нужно сказать Ло, чтобы поработал над ее зрением. Без очков девушка выглядит гораздо лучше, чем в очках.
– А Китти ты почему-то выделяешь,– мечник удостоверился, что Ташиги смогла отбиться и теперь играет с неко, и успокоился. Китти конечно изредка спит с женщинами, но не пристает ни к кому, кроме капитана, и то исключительно наедине.
– Да. Наверное, я ее избаловал. Но Китти… это Китти. Не знаю, я к ней тянусь. Почему так? Непонятно. Но рядом с ней мне хорошо.
Зоро чуть усмехнулся.
– Но ты ее не любишь. Я наблюдал за вами довольно долго, и с уверенностью скажу: ты ее не любишь. А вот она втрескалась в тебя по уши, не то что любит– боготворит. Ты для нее– все.