Второй шанс на счастье
Шрифт:
— Извини, немного задержался. Но я захватил нам вина, — слышится голос мужа.
У него игривое настроение. Целует меня в висок, шепнув избитый комплимент.
— У тебя волосы пахнут сигаретным дымом… В баре было накурено? — спрашивает муж.
Я отхожу от него и сажусь в кресло.
— Наверное, да.
— Не понял.
— В баре было накурено. Так же как в том баре, где ты пропитался запахом чужих духов.
Вспышка понимания озаряет глаза Виталия. Но он настроен держаться за
— Шутница, — говорит он, прекрасно понимая, что мой ответ может означать только одно — я знаю о его изменах и открыто признаюсь в том же самом.
— Нет, Виталь. Я не шучу. Сядь, пожалуйста, — прошу мужа.
— Хорошо. Я сяду. Слушаю тебя.
— Давно надо было тебе сказать… — переплетаю пальцы. — Я знала Богдана в прошлом. Встречалась с ним.
— Что? — Виталий удивлён. — Но вы вели себя, как незнакомые.
— Это сложная история. Ты прекрасно знаешь, что меня и тебя мысленно поженили ещё в то время, когда мне только исполнилось восемнадцать.
— Да, а я был в это время на учёбе за границей, — поддакнул Виталий.
— Я познакомилась с Богданом. Встречалась с ним тайком от отца и Марины. Однажды она узнала и закатила грандиозный скандал. Но это не помешало мне и дальше поддерживать отношения с Богданом. У нас были близкие отношения… — уточняю. — Очень близкие.
— Вы занимались сексом?
— Да, — щёки опаляет жаром. — Я хотела сбежать из дома. Вместе с ним. Побег не удался. Моя подруга сдала меня. В то время у меня была всего одна подруга — двоюродная сестра, Аня. Она рассказала Марине о том, что я планирую сбежать из дома…
— Аня? — Виталий удивлён. — Поэтому ты её на дух не выносишь? Уверена, что это была она?
— Больше некому. О том, что я хочу сбежать, знали только я, Богдан и Аня. Всё сорвалось. Меня запихнули в клинику. Лечебницу закрытого типа. Продержали там две недели. Вплоть до твоего триумфального возвращения.
— Детектив какой-то, — фыркает Виталий. — И ты думаешь, что Чернов до сих пор питает к тебе какие-то чувства?
— Нет, — набираю полные лёгкие воздуха. — Не ко мне, к своему сыну. Макс — сын Богдана.
Самые главные слова.
Я не решалась произнести их очень долго. Но сейчас на меня волнами накатывает облегчение. По щекам струятся горячие слёзы. Виталий глупо переспрашивает, смешно трясёт головой. Вскакивает, запустив руку в волосы.
— Не может этого быть. Макс не мой сын? Он не сильно похож на меня, больше на тебя. Но…
— Нет, Виталь. Он похож на Богдана. Его копия в детстве.
— Откуда ты знаешь?
— Я видела детскую фотографию Богдана. Максим и Богдан. Одно лицо.
— Нет.
— Да, Виталь, да…
Муж падает камнем в кресло.
— И ты так просто говоришь о том, что я… — муж прочищает горло. — Я пять лет растил подкидыша? Я воспитывал и кормил со своего стола чужого ребёнка?
— Макс не подкидыш! Не смей говорить о нём так! — я вскакиваю, сжимая кулаки. — Не смей!
— Для тебя он, конечно, не подкидыш. Но если… — Виталя сцепляет пальцы под подбородком. — Если Максим — сын Богдана, то для меня он автоматически становится чужим. Подкидышем! Марьяш, как ты могла так обмануть меня?
Запоздалое понимание того, какая правда открылась перед ним, накрывает Виталия волной. Он шевелит губами, силясь что-то сказать. Потом лезет в бар, наливает бурбона. Бутылка звенит о край бокала. Он наливает себе больше половины. Но не доносит до рта, а выплёскивает бурбон мне в лицо. Успеваю зажмуриться, но всё равно чувствую запах спиртного.
— Немыслимо! — швыряет бокал в стену. — Неужели я растил чужого ребёнка? Нет. Нет, я не хочу в это верить. Я не могу быть полным кретином! Неужели ты врала мне?
— Я не знала, что беременна. Когда Марина заперла меня в клинике, заставила пройти тесты. Они были отрицательными. О беременности я узнала позднее. Когда Марина с моим отцом и твои родители уже договаривались о свадьбе.
— Но ты могла сказать мне! Да, мне досталась не девственница, но почему ты не сказала о беременности? Я бы…
— И что бы ты сделал? Заставил меня пойти на аборт, чтобы желанный брак не сорвался?
— Да! — грохочет по столу кулаком. — Именно это я бы и сделал. Но ты обманула меня… Обманула же, да?
— Извини. Я не могла допустить, чтобы убили этого малыша. Срок был маленький.
— Поэтому ты выдала его за моего сына, — подводит итог всему Виталий. — Я хочу убедиться, что это правда. Мы сделаем ДНК-экспертизу.
— То же самое хочет сделать Богдан.
— Вот как? — усмехается Виталий. — То есть он сомневается в отцовстве?
— Нет, — в горле пересыхает. — Он не сомневается в своём отцовстве. Тесты нужны ему для того, чтобы было основание доказать отцовство. Документально.
— Зачем ему это?
— Он не говорил прямо, но намекал, что хочет забрать у нас Максима.
— Не у нас! Он хочет забрать его у тебя! — холодно возражает Виталий.
Я поражена тому, как быстро муж открестился от мальчишки, которого растил, как своего сына. Я думала, что он привязан к Максиму сердцем. Немного небрежен, как многие отцы, но всё же любит его! Но сейчас Виталий показывает обратное. Он ещё не до конца уверен в том, что Максим не его сын, но уже разделяет нас на отдельные составляющие.