Второй шанс на счастье
Шрифт:
— Суррогатное материнство, — выдаёт Виталий напоследок.
— Я не рассматривал этот вариант.
— Ты не рассматривал вариант, в котором малыш с момента рождения будет расти в твоей семье, считая тебя и жену родителями, — холодно замечает Марьяна. — Но фантазировал о том, чтобы вырвать из семьи ребёнка осознанного возраста.
— К чему вы клоните, дорогие супруги?
Виталий прочищает горло.
— К тому, что ни один тест ДНК не заставит меня отказаться от Максима. Я не стану отрывать сына из семьи, какие бы мотивы за этим не стояли.
— Но полно иных рычагов давления, — говорю я.
— Возможно, да, а, возможно, нет, — улыбается Виталий. — Процветающий бизнес — это хорошо. Но если такова цена за счастье семьи, я готов её заплатить. Или…
— Или что?
— Или мы можем предложить другой вариант, подходящий для обеих сторон. Менее болезненный. Суррогатное материнство. Марьяна может стать суррогатной матерью твоему ребёнку. Марьяна подходит и возрастом, и требованиями. У тебя и жены будет ваш ребёнок. Марьяна просто выносит его…
— И что взамен?
— Взамен мы сотрудничаем, — улыбается Виталий. — И я разрешаю тебе видеться с Максом. У тебя будет ребёнок, выросший в твоей семье с пелёнок. И право участвовать в жизни Максима.
— Ты готова на это? — спрашиваю Марьяну, минуя взглядом её мужа. — Родить и отдать мне ребёнка?
— Это будет твой ребёнок. Твой и Ани, — не дрогнув, говорит она, смотря застывшим взглядом мне в лицо.
Кажется, Виталий не знает, что моя жена не годится даже для того, чтобы пожертвовать собственную яйцеклетку суррогатной матери. Это будет ребёнок Марьяны и мой.
Я не успеваю обдумать этот вариант как следует. Я рассчитывал на иное. Но понимаю, что Макс в лоне моей семьи — это из разряда фантастики на данном этапе.
— Думаю, тебе нужно время, чтобы обдумать всё, — говорит Виталий, словно вторит моим мыслям.
Виталий поднимается и предлагает руку Марьяне.
— Уже уходите? — удивляюсь я. Чувствую себя гостем на этой вечеринке.
— Мы озвучили свой вариант сотрудничества. Единственный вариант. Если он тебя не устраивает, что ж… — Виталий разводит руками. — Я готов попрощаться с мечтой об успешном бизнесе. Но мои родные останутся со мной. При любом раскладе.
— Марьяна? — спрашиваю я.
— Деньги — не главное, — вторит она мыслям Виталия. — Обдумай всё, как следует. Но в случае отказа ты лишишься единственного шанса общаться с Максом. За своего сына я…
Виталий обнимает Марьяну за талию.
— За своего сына мы будем биться до последнего, — поправляет свою реплику Марьяна. — Извини, нам пора.
Супруги разворачиваются и уходят. Наверное, они правы. Оставляют меня с гулом в голове. Не знаю, как смогу выдержать натиск сомнений. Сколько времени у меня на раздумье?
— Эй! — останавливаю их окриком. — Я согласен.
20. Марьяна
«Я согласен…»
Всего два слова. Но они словно крест на моей жизни. Перечёркивают её крупными,
— Сейчас довольно поздно, — Виталий сверяется с часами. — Нам с Марьяной нужно обсудить нюансы и подумать… Всё-таки это довольно серьёзный шаг.
— Мне тоже, — губы Богдана кривятся. — Шаг не только серьёзный, но затратный. Я позвоню чуть позднее и назову сумму. Идёт?
— Договорились, — расплывается в довольной улыбке мой муж.
Виталий уводит меня из ресторана. Согревает талию теплом горячей, широкой ладони. Но внутри всё стынет, как от мороза. Хочется посмотреть на лицо Богдана. Но я не позволяю себе эту мгновенную слабость. Зачем? В этом нет смысла. Мужчины играют в свои игры, на кону стоят миллионы и уязвлённое самолюбие. И неизвестно, что из них стоит больше.
— Всё прошло, как по нотам. Малыш, мы справились, — шепчет Виталий на ухо.
На парковке он крепко обнимает меня. Как в первый год брака, когда мы ещё не знали друга так — телом к телу. Горячее дыхание оседает на коже влажным паром. Меня передёргивает от отвращения. Я выворачиваюсь из рук мужа и залезаю на заднее сиденье его автомобиля.
— Не трогай меня, Виталя, — прошу его. — Кажется, мы договаривались об этом.
— Иногда ты жуткая стерва, — морщится он. — Что тебе стоит порадоваться и просто обнять меня в ответ?
— Порадуюсь я только тогда, когда увижу своего сына! — выплёвываю я.
— Увидишь, — коротко обещает Виталий. — Как только Чернов подпишет бумаги.
Хочется выть от беспомощности. Я не хотела принимать участие в театральном представлении Виталия.
Ночью мы крупно поссорились. Даже Марина встала и постучала в дверь кабинета, сказав, чтобы мы вели себя потише. Я была готова броситься на мужа, словно гарпия, но Виталий неожиданно мирно предложил отправиться по своим спальням.
— Малыш, мы зашли в тупик. Утро вечера мудренее. Поговорим завтра, идёт? Завтра всё будет иначе… — пообещал он.
На следующий день я отвезла сыну в садик. После работы приехала, чтобы забрать его. Но воспитательница сказала, что Макса забрал мой муж вместе с бабушкой. Ещё в первой половине дня.
— Виталь, почему не предупредил, что забрал Макса? — спросила я, немного злясь. — Я бы не делала крюк. Садик мне совсем не по пути.
— Так надо. Жду тебя дома… — ответил муж и отключился.
Тревога кольнула сердце. Но я усердно отмахивалась от плохих мыслей. Но когда я переступила порог дома, то поняла, что слишком тихо. Не слышно ни топота детских ног — Макс всегда выбегал мне навстречу, когда я задерживалась, ни звука работающего телевизора, ни назидательного голоса Марины. Ничего. Только тяжёлые, уверенные шаги мужа.
— Где Макс? Гуляет с Мариной? — спросила я у Виталия.
— Гуляет, — согласился муж. — Пойдём в кабинет. Обсудим условия сделки.
— Я не предмет торговли и договора. Сделки в твоём понимании не будет. Я поговорю с Богданом.