Второй шанс
Шрифт:
Я бросаю хмурый взгляд на охранника и захожу обратно, внутрь. Меня охватывает злость. Я смахиваю рукой с журнального столика вазу с цветами. Осколки разлетаются по полу, вода течет аккуратной лужицей по полу. Цветы в хаотичном порядке валяются здесь же.
Мне все равно. Я даю волю слезам и сползаю на пол. Поджимаю к себе колени и обнимаю их руками, в попытке отгородится от всего, что навалилось на меня.
На звук прибегает незнакомая женщина лет сорока и мой, уже знакомый мне, конвоир. Они врываются в мою комнату. Мужчина бежит ко мне. Женщина что-то кричит, но я не разбираю ее слов. Мои глаза постепенно покрываются пеленой.
Уже в полуобморочном
В моем сознание доносятся голоса. Их несколько. Я могу различить среди них женский и два мужских голоса.
— Что произошло здесь? Почему она в таком состоянии? — узнаю я голос Шахрукха. Он зол и обеспокоен.
— Я не знаю. Я не заходила к ней. Только услышала звук бьющейся вазы и побежала посмотреть. Она уже была на полу, когда я вошла. — звучит где-то близко от меня женское сопрано. Волнение, прямо-таки, сквозит в нем. Еще в нем плещется страх. Здесь боятся хозяина.
— Она была спокойна, когда я ее оставил. Федор говорил, что она выходила один раз на балкон, но пробыла там совсем недолго. — узнаю я по голосу своего «сторожилу», который крутится рядом со мной со времени моего похищения.
— Черт! — слышу я тяжелые шаги. Шахрукх зол и кружит вокруг кровати, куда, видимо, он меня положил, когда я упала в обморок. Я затаилась, как мышь под веником. Открывать глаза вовсе не хочется. Страшно. Противно. Не нужно.
— Врач сказал, что с ней все в порядке и скоро она очнется. — оказался более бесстрашным мой личный конвоир. Женщину больше не слышно.
— Тогда, почему она все еще без сознания?! — старается не перейти на крик Шахрукх.
— Не знаю. — следует честный ответ мужчины, имя которого я не знаю до сих пор.
— Черт! — снова злится мой «жених». Я слышу хлопок двери. Шаги стихают и в комнате становится тихо. Осторожно открываю глаза, боясь увидеть лицо Шахрукха. Его нет. У меня из груди вырывается облегченный вздох и я пробую подняться с постели. Меня немного мутит. В комнате пусто. Встаю с кровати и босыми ногами шлепаю по теплому полу к двери. Пытаюсь дернуть ручку двери на себя — не выходит — меня заперли. Горький смех прорывается у меня изнутри. Он быстро переходит в истерику и я бреду обратно, рушась на мягкую перину своей «золотой клетки».
Ко мне приходит четыре раз в день женщина, вероятно, экономка или что-то наподобие, и приносит мне еду. Я ем без особого на то желания, просто, потому, что так надо. Я мечтаю выбраться отсюда, но четко понимаю и отдаю себе в этом отчет, что это вряд ли произойдет.
Мне дают поговорить с отцом лишь однажды и то, всего две минуты. Я в спешке стараюсь ему все объяснить и успокоить. Он верит мне. Это мне и нужно. Желает мне счастья. А это, уже лишнее.
Ко мне приходит лишь она. Больше в моей комнате никто не появляется. Час за часом, день за днем, я провожу однообразно — сидя на широком подоконнике и глядя в даль, где бушуют ветра и светит солнце. Наступает день свадьбы. Меня лихорадит лишь от одного образа в моей голове.
Рано утром меня будет стилист, который пришел, чтобы сделать мне прическу. Желания вставать у меня нет, но и не подчиниться я не могу.
Нехотя плетусь в ванную, чтобы привести себя в божеский вид.
Проведя с полчаса в ванной комнате, я, наконец, выползаю оттуда.
Прохожу мимо балконной двери и решаю выйти на свежий воздух.
Во дворе царит суматоха и праздничное настроение. Собак заперли в вольере, чтобы они не мешались под ногами. Везде снуют туда-сюда незнакомые мне люди. Я никого из них не знаю. Все сумбурно и неправильно.
Вижу в дальнем конце двора Шахрукха, который что-то обсуждает с одним из своих охранников. Тот, высокий детина с коротко стриженной прической, кивает и идет по направлению ко мне, под мой балкон. Инстинктивно я опускаюсь вниз и теперь молча наблюдаю за тем, как он, вдали от всех гостей, в закутке, под моим балконом, набирает какой-то номер.
Несколько секунд и ему отвечают на том конце провода. Не долго мучаясь, он произносит одну фразу:
— Убрать Михеева, он больше не нужен хозяину. Она теперь его, а он лишняя обуза. — я закрываю свой рот рукой и беззвучно захожусь рыданиями. Моя фамилия Михеева, Михеева Валерия. Я думаю, нет, я уверена, что этот приказ был отдан, чтобы убрать моего отца. Только, зачем? Ведь, он обещал, если я буду вести себя верно, то он не тронет моего отца.
Шахрукх обрывает все ниточки, которые связывают меня с прошлой жизнью. Он не дает мне право на шаг назад. Он отдал приказ убить… Уничтожить все то, чем я дорожу там, в прошлом. Я плохо соображаю, что мне делать. Тихонько скрипит дверь, на балкон выходит мой стилист, который уже нервно топает ножкой по кафелю.
Видя меня, растекшейся по полу, с безумным взглядом и безжизненным лицом, он лишь хлопает в ладоши, охает и тащит меня, не сопротивляющуюся ему, обратно в комнату.
Зачем все это Шахрукху? У него явные отклонения, он неадекватен. Человек, который привык получать все и всегда. Я не знаю, что мне теперь делать.
Меня усаживают за стол, где стоит огромное зеркало. Передо мной множество всяких принадлежностей стилиста. Я не проявляю к этому ни малейшего интереса, а лишь немигающим взглядом смотрю в одну точку на стене.
Мастер колдует надо мной около получаса. Я безразличным взглядом слежу за его действиями. Он что-то бормочет о нехватке времени, но мне все равно.
В дверь стучат. К нам заглядывает экономка, которая сегодня одета в праздничную форму:
— Она готова? — кивает она на меня. Стилист хмыкает и показывает на меня рукой, мол, что смог, то сделал. — Хорошо, — одобрительно кивает она. — ее уже ждут внизу. Хозяин меня послал узнать, как у вас дела. — нервничает она. Стилист тоже начинает странно подергиваться. — Идем? — обращается женщина ко мне, пытаясь выдавить из себя улыбку. Я смотрю на нее в упор. Она не выдерживает моего взгляда и пятится назад, к двери. Я поднимаюсь из-за стола и следую за ней. — Нас ждут. — неумело и не с первого раза находит она ручку двери.
Я прохожу мимо зеркало и невольно оглядываю себя: белое, спадающее волнами вниз, платье на тонких бретельках, мягкие локоны увитые сзади и заколотые заколкой, легкий макияж, который создает свежесть моего лица, маленькая тиара на голове — мой образ идеален, чего нельзя сказать о моей жизни.
— Красотка! — подходит сзади ко мне стилист, с восхищением глядя на меня. Я криво улыбаюсь, отчего его улыбка тут же меркнет. Вздох. Я выхожу из комнаты.
Внизу нас ждет много народу. Я замечаю, что большинство из них — мужчины. Чувствую себя овцой, которую они поведут на заклание. Ко мне подходит Шахрукх и берет меня нежно, но одновременно и крепко за запястье.