Второй шанс
Шрифт:
— Теоретик, ты еще поцелуй ее! — с ухмылкой заявил кто-то из них. — Сразу нас всех в одно место лобызнешь, сам знаешь, куда именно!
Чтобы издевательски заржать, и к нему сразу же присоединились все, кто его услышал. Лариса, которая шла, опустив взгляд в землю, попыталась освободить руку, но я ей не позволил. Есть ли во всем произошедшем с нею хоть капля ее вины? А значит, чего ей стыдиться?
Мне до ужаса не хотелось принимать участие в том, что Гардиан назвал праздником. Но следовало всячески избегать нового конфликта с ним, ведь до наступления темноты оставалось часов пять-шесть. И еще была
— Игорь, можно я позади тебя пойду? — взмолилась Лариса после очередной гнусной ухмылки в наш адрес. — Здесь так не принято.
Пришлось согласиться, к тому же вряд ли хотя для одной из женщин найдется место за ломящимися от бутылок и закусок столами.
— Теоретик! — Гардиан указал глазами на место через два от себя.
Должно быть почетное, поскольку я увидел достаточно злых взглядов: наверняка каждому хотелось оказаться к нему поближе. Еще и по той причине — чем дальше от Гардиана, тем хуже и однообразнее становились закуска и выпивка на столах.
На противоположной стороне котловины, почти у отвесной скалы, ограничивающую долину по всему периметру, располагалось длинное неказистое строение. Наверняка именно в них и находились участники будущего шоу. Не все. Те, кто уже дал согласие примкнуть к перквизиторам, сидели тут же — за самым дальним от нас столом. К слову, совершенно пустым. Восемь человек, молодые крепкие мужчины, выглядели они по-разному. Кто-то из них был бледен, кто-то спокоен, а кое-кто явно горел нетерпением. Подумаешь, придется кого-то убить! Но взамен получишь веселую жизнь, когда твори, что пожелаешь, где пожелаешь, и ответ придется держать только перед своими. Да и то по немногочисленным поводам, которые полностью сведены в — «не трусь, не крысь», вот и все. Если бы у перквизиторов было свое знамя, они вполне могли бы это написать на нем в качестве девиза.
— Теоретик, зря ты скандал затеял! — неожиданно заявил Гардиан.
— Не понял?
— Портала сегодня не было, так что твоя благородная поза пропала зря. Но знал бы ты, как я на тебя зол! — Гардиан улыбался обычной своей улыбкой, справедливости ради — далеко не лишенной обаяния, и только по реакции окружающих удалось догадаться, чем именно она мне грозит. — Хотя может еще раз прощу. Или уже нет, сам пока не решил. Ну да ладно, не будем омрачать, у нас ведь праздник! Кстати, где там мое солнышко златокосое?! Заждался ее уже!
Когда рядом с ним присела девушка, мне стало понятно, почему место до сих пор было свободно.
— Ну и как она вам? — спросил Гардиан сразу у всех.
Девушка действительно выглядела очень милой. Молоденькая, не старше восемнадцати, с симпатичным, даже красивым лицом, замечательной фигурой и золотистыми волосами. Одежды на ней было не так много — открытое, с огромным вырезом на спине, короткое, куда выше колен платье. К тому же оно еще и просвечивало, ясно давая понять — под ним ничего нет. Девушка улыбалась, но какой-то неестественной улыбкой. Нет, не натужной, но определенно была не в себе.
— Хороша! — высказался кто-то, и остальные дружно его поддержали.
Гардиан изобразил на лице смущение.
— Каюсь, вкусил уже ее девичьих прелестей. И тоже должен признать — чудо как хороша! Но я не жадный,
Сказал, и посмотрел на меня. И мне не оставалось ничего другого, как выпить вместе со всеми. Думая: «Вы только «любо!» орать не вздумайте, меня ведь точно не хватит».
— Бисмарк, начинай, — усаживаясь на место, закончил он свою речь.
Тот сразу же вскочил на ноги. Небольшого роста, с мелкими чертами лица, где только нос смотрелся нормальных размеров, с глазами, посаженными так близко, что, казалось, еще немного и они сойдутся, он оказался обладателем мало того, что зычного, так еще и хорошо поставленного голоса.
— Итак, господа, объявляю программу нашего вечера! Вначале честной публике будут представлены новинки женского пола. Чтобы слюнки у всех потекли, завидев, каких красоток в который уже раз подарила нам матушка-Земля! И они обязательно потекут, будьте уверены!
Но этот, так сказать, десерт, будет разыгран в самом конце, после боев гладиаторов. Если наш доблестный глава не пожелает одарить ими по своему выбору.
Все дружно посмотрели на Гардиана, и тот демонстративно пожал плечами, что можно было толковать, как угодно. От — «Что, сами не разберетесь?» До — «Возможно, мне и придет такая мысль, но еще не уверен».
И тогда мне стало понятно предназначение натянутой между двумя деревьями настоящей театральной кулисы. В нужный момент она распахнется, чтобы явить перед перквизиторами тех несчастных девиц, которых угораздило переместиться не возле Вокзала, Фартового, или любого другого поселения, где живут нормальные люди, пусть далеко и не ангелы, но в Центре. И все-таки Старый поинтересовался.
— Гардиан?
— Все как и обычно — в самом конце разыграем девочек в лотерею, — не замедлил с ответом он. — Ну а если приглянется кому-нибудь красотка, но фортуна ему не улыбнулась, у него будет шанс выйти на бой со счастливчиком. Победит — себе ее заберёт. Нет, и какие тогда проблемы?
— Вопросов не осталось? — окинул всех взглядом доморощенный конферансье. — Тогда идем дальше. Уже традиционно первым номером нашего представления станут гладиаторские бои и сначала в них выступят, так сказать, неофиты, чтобы мы убедились — они достойны быть среди нас! По тем же правилам, что и всегда: претендент с молотком или топором — по желанию, и против него двое из выбраковки. С пустыми руками, конечно же. Но, надеюсь, с яростным стремлением не быть овцой перед ножом мясника. Ну а затем разыграем девочек. Скорблю вместе со всеми, что номеров у нас сегодня только два, но ведь и праздник, так сказать по-походному. Освободим Центр, тогда и вернемся к привычному укладу жизни. Вот, собственно, и все.