Второй шанс
Шрифт:
Дослушав полезную информацию, Василий Иванович положил трубку и постарался сосредоточиться. Было это нелегко, так как он не имел отдельной резиденции, деля просторный прямоугольный кабинет с техническим отделом и администратором. Технический отдел, состоявший из главного (и единственного) инженера с его помощником, отгородился от всех шкафами и стеллажами с пустыми коробками из-под оборудования, тихо позвякивал своими железками, шипел паяльниками. Оля сидела возле окна, по левую руку от Василия Ивановича, и правила какие-то таблицы в компьютере. Она подчеркнуто не смотрела на начальство.
«Город
Коммерческий канал был допущен сюда в начале девяностых годов, и теперь от него были не прочь избавиться. Носился слух, что в малый корпус хотят переселить бухгалтерию, экономистов и кадровиков. Мешал хитро составленный договор, в соответствие с которым «Город плюс» мог не волноваться за свои площади еще десять лет. Поэтому любые намеки на переговоры с соседями генеральный директор Андрей Константинович Носов спокойно игнорировал…
Баранников достал из футляра очки, протер их кусочком замши и водрузил на нос.
– Ну-с, приступим, – сказал он вслух.
Оля покосилась в его сторону и опять уткнулась в компьютер.
Василий Иванович поднаторел в проведении дознаний и внутренних расследований задолго до прихода на телеканал. Он вывел на чистую воду немало бойцов везде, где протекала его воинская служба. Юре и Ричарду, правда, Баранников не сумел дозвониться, как ни старался, но это было не принципиально. Картина вырисовалась такая.
Контрольная запись эфира позволила установить время начала похабной трансляции с точностью до секунды. В тот момент на территории канала находились пятеро сотрудников. Малявкину, как ни странно, зам гендиректора с его богатым жизненным опытом склонен был верить. Вряд ли при явных симптомах отравления незадачливый оператор озаботился заменой музыкального клипа на немецкое порно. Страдалец бежал, бросив дверь в аппаратную открытой, с ключами в замке. Тот факт, что он в итоге очутился в женском туалете вместо мужского, ярко свидетельствовал о его самочувствии.
Гена и Оля, судя по их запискам, готовились к монтажу анонсов. Каминская слыла фирменным голосом канала и приехала, как и Гена, в начале восьмого, чтобы ровно в восемь приступить к озвучиванию. Эта пара должна была управиться строго до девяти, поскольку затем начинался полноценный трудовой день с его беготней и посторонними шумами. Для изолированной студии звукозаписи «Городу плюс» места не хватило, так что выкручивались, как могли.
Подготовка, согласно показаниям обоих подозреваемых, протекала в холле перед эфирной студией, на большом кожаном диване с приставным столиком. Из холла дверь аппаратной была не видна. Естественно, Гена с Олей в одних и тех же выражениях уверяли, что ничего не заподозрили, пока не объявился взмыленный Василий Иванович.
Приступить к работе пораньше они не могли, потому что основное монтажное место занимал Фима Орлов,
В роковое утро он, как обычно, с энтузиазмом делал ролик для ресторана «Парадиз» и наушников с головы не снимал. Соответственно, тоже не видел и не слышал ничегошеньки вокруг. Чтобы всё успеть, Фима пожаловал на канал первым – в половине седьмого. Состояние оператора Малявкина не вызвало у него вопросов, хотя здоровались они за руку, а не через порог.
«Ой, не мог не учуять запах», – подумал Василий Иванович, понимая, что это не Бог весть какой криминал, да еще применительно к генеральному продюсеру, любимцу шефа.
По словам Гены и Оли, Фима безвылазно оставался в аппаратной монтажа. В противном случае он неминуемо проследовал бы через холл, мимо них. Эти показания сладкой парочки подтверждались Фимой. Таким образом, на подозрении оставалась только девушка Наташа, ответственная за программу о новинках кино. Она с семи часов, обложившись пиратскими кассетами, заседала в административном отделе, рядом с постоянным местом Оли. Там стоял видеомагнитофон с монитором, предназначенный для контрольного просмотра всего, что шло в эфир. В девять ноль-ноль Наташе также предстоял монтаж.
«Какого чёрта они с вечера не готовятся?» – мысленно сказал себе Баранников, но тут же отозвал свой вопрос.
Бурное развитие информационного вещания на канале привело к такой нагрузке на аппаратуру, о которой его основатели и помыслить не могли. Магнитофоны и пульты были заняты без перерывов. Перспектива круглосуточных съемок и монтажей с каждым месяцем становилась реальнее.
Да, Наташа тоже сидела в наушниках, из-за чего звуки окружающей среды не долетали до нее абсолютно. На соседнем столе разрывался от звонков телефон (звонили то возмущенные зрители, то Василий Иванович, покуда ему не подали такси), однако она без остатка растворилась в мире грез Голливуда. Оля располагалась далеко от своего рабочего места, и настойчивые трели доноситься до нее тем более не могли. Вменить ей это в вину было сложно, так как по контракту трудовой день администратора начинался с девяти.
Василий Иванович сдернул очки с носа.
– Так-с, – произнес он.
История выходила загадочная. Алиби не имел никто. Очутиться в аппаратной эфира после панического бегства Малявкина мог любой из перечисленных сотрудников. Но зачем, с какой целью? Где мотив, как выражаются в детективах?
Зам гендиректора извлек из принтера чистый лист бумаги, достал из письменного прибора образцово наточенный карандаш и нарисовал четыре отдельных круга. Два, чуть поколебавшись, связал стрелкой. Гена и Оля, с точки зрения следствия, могли сойти за одно лицо.