Второй шанс
Шрифт:
— Госпожа, что случилось? — подлетела она ко мне.
— Кажется начинается. Зови лекаря или кого там надо, я вроде бы рожаю… — прошептала я.
Сказать, что я переживала — ничего не сказать. Вот вроде не в первый раз, а страх никуда не делся. Меня оперативно уперли обратно в спальню, облачили в короткую рубашку и уложили в кровать, застеленную медицинскими простынями. Мара уже собрала и лекаря с помощником, и старую Олли, и даже Кахон пришел для поддержки, но его вытолкали в гостиную, чтоб не смущал меня. Мои мужья побросали все дела и порталами перенеслись ко мне. Но лекарь и их выгнал взашей в гостиную. Я орала как ненормальная от боли схваток, кляня обоих близнецов на чем свет стоит, русский
Спустя три часа первый малыш появился на свет, оглашая все вокруг громким криком. Мара тут же подхватила его и, закутав в пеленку и одеялко, вынесла к отцам.
Второй не заставил себя ждать долго, и через пятнадцать минут последовал за старшим братом.
Пока лекарь оказывал необходимую мне помощь, Мара обтирала меня влажной тряпицей.
Когда меня более-менее привели в порядок, близнецы вошли в комнату, неся каждый по пищащему свертку. Их лица выражали одновременно и восторг, и благодарность, но и растерянность. Детей сначала старшего, а потом младшего по очереди приложили к груди, где они, активно начмокивая, быстро успокоились и уснули.
Мара уложила их в принесенные колыбельки, а мои мужья, поцеловав меня и пригладив мои волосы, ушли в гостиную, оставив меня отдыхать.
Перед тем как провалиться в сон, я неистово молилась всем высшим силам, благодаря их за то, что дали мне новую жизнь, любовь и радость материнства.
21
Я проснулась и поняла, что не ощущаю всех тех прелестных моментов, которые сопровождают рожениц на утро после родов, да и последующие несколько дней. Меня это несколько удивило, но очередной осмотр лекарем все расставил на свои места. Все-таки магия — это нечто. Никак не могу к этому привыкнуть. Малыши дружно сопели в колыбельках, а рядом с ними — дружно сопели мои спящие близнецы. Но услышав мое барахтанье, они тут же подскочили ко мне, как будто еще секунду назад совсем не спали. Я улыбнулась им, а Микал и Генор нежно обняли меня и по очереди поцеловали. Вставать мне сегодня запретили, завтрак подали прямо в постель, а чуть позже к нам присоединился и император. После завтрака я накормила детей и передала их в руки нянечек, которых заранее нашли мои мужья. Я вначале волновалась — доверять своих крошек посторонним женщинам было страшно, но потом я убедилась с какой нежностью и любовью они к ним относятся и немного успокоилась.
На второй день я уже с боем отвоевала себе право вставать и ходить по комнате, а на третий уже вышла в сад. Меня несколько раз порывались схватить и утащить обратно в постель, но я пресекла все их попытки на корню, прочитав краткий курс о необходимости движений для здоровья молодой мамы.
Благодаря целительской магии я полностью восстановилась уже через две недели. Мои мужья пытали лекаря, когда я могу вернуться к своим супружеским обязанностям, но он настоял дать мне еще недельку отдыха, да и после быть осторожными и аккуратными.
И в один прекрасный вечер, они все трое не смогли себя сдержать. Каждый по своему ласкал мое тело, даря неземные ощущения, но при этом были весьма и весьма осторожны в действиях, боясь причинить мне какой-либо вред. С того дня мы ни разу не засыпали просто так — с меня стрясли весь супружеский долг, который знатно поднакопился за время моих бестелесных путешествий. И каждый раз, находясь на пике ощущений и эмоций — я светилась золотистым светом, озаряя все и всех вокруг. Эта сила расходилась
Малыши-близнецы тоже обладали чудо-характером. Они никого не беспокоили за зря только потому, что покричать хотелось, а подавали голос, только если хотели кушать или нужно сменить пеленки. У меня складывалось впечатление, что они обладали совсем не детским разумом, особенно это было заметно, когда смотришь им в глаза — никакой расфокусировки, как у маленьких детей, а взрослый осмысленный взгляд. После долгих споров с отцами, мы решили назвать старшего Маркусом, младшего Дэйтоном. Это единственные варианты, которые предлагали мне мужчины, что не резали мне ухо.
Я с затаенным страхом ждала, когда проявится их магическая сила и проявится ли вообще, ведь после проведенного ритуала могло произойти все что угодно. Но и тут малыши меня удивили, когда ровно полгода спустя я вошла в детскую, а над колыбельками левитировали их любимые игрушки. Я даже напугаться не успела, как все закончилось, и игрушки мягко опустились к мальчишкам в кроватки, как будто ничего и не было. А эти два милейших создания лежали и хитро так улыбались, глядя на меня. В их серых глазах, как у отцов, плескались золотые всполохи силы.
Мальчишки развивались не по годам: в восемь месяцев совершили свой первый шажок, а в полтора года уже вовсю разговаривали, правда не выговаривая еще половину букв алфавита. В три года стало уже заметно, что внутри детей находится сознание взрослого мудрого человека. Особенно в Маркусе. Дэйтон был больше похож на ребенка — любил играть и веселиться, тогда как Маркус больше проводил время за книжками, осваивая письменность.
Я старалась дарить им всю свою любовь и баловать их, но они оба никогда не пользовались этим, как бывало другие дети — не клянчили новую игрушку или вкусняшек побольше.
Когда мальчикам исполнилось по пять лет, у Маркуса проснулся мощный целительский дар в купе с управлением стихиями, а у Дэйтона — дар предвидения, эмпатия и телепатия.
Пришлось снова приглашать к себе старейшин и Кахона быть учителями теперь уже для моих сыновей.
В один из вечеров мы всей семьей сидели на поляне в саду, разместившись с пикником. Я и мои мужья, плотно покушав, валялись на пледах, а мальчишки носились рядом, ловя бабочек. И если Дэйтон вдруг нечаянно причинял вред насекомому, то Маркус тут же восстанавливал все повреждения своим даром, при этом поучая младшего брата, что нельзя калечить живые существа. Вдруг мальчишки встрепенулись и подбежали к нам, прижались ко мне и, заглянув мне в глаза, спросили:
— Мам, а как мы назовем сестричку?
Я немного опешила от такого вопроса.
— Вот когда она у вас появится, тогда и придумаем — засмеялся Дориан, взлохматив белобрысые макушки.
— Ну, так она же уже появилась, вот тут — указал Дэйтон маленьким пальчиком на мой живот — она очень красивая. Как мама.
— Мне нравится имя Эмилия — сказал Маркус — ей очень пойдет. И ей тоже это имя нравится.
Близняшки засмеялись и побежали играть дальше. Я переглядывалась со своими мужьями, немного огорошенная таким известием. У меня и вправду будет дочка? И кто отец на этот раз?