Второй шанс
Шрифт:
Когда эта тварь попыталась в очередной раз пнуть моё скрючившееся под разбитым фонарём тело, кусок остро отточенной стали очень удачно пропорол ему ногу… Счастье, что рядом не было уродов, что ограбили меня на той же улице несколькими минутами раньше, а пьяный матрос оказался один. Пока он выл от боли, катаясь по земле и зажимая брызжущую кровью ходулю, я смог собраться с силами и, кое-как поднявшись с холодной мокрой брусчатки, поковылял прочь… а потом пополз.
Вот и сейчас, рука на автомате зашарила по поясу, нащупывая рукоять ножа… и ведь
Наваждение сгинуло, как только хлопнула дверь гостиной, и на пороге возник высокий и широкий, словно шкаф, усач в хомбурге и костюме-«тройке», недовольно постукивающий массивной тростью по паркету. Предположение о том, что перед нами хозяин дома, подтвердил возглас Михаила. А вот Валерьян повёл себя странно. Увидев Горского-старшего, он как-то резко побледнел и, моментально заткнувшись, хотя ещё секунду назад матерился не хуже портового грузчика, что-то промычав, сбежал. Снова. У него традиция такая, что ли?
Впрочем, неловкость момента довольно быстро сгладилась усилиями Ивана Фёдоровича. Как-то незаметно, это громогласный здоровяк заставил позабыть о начале нашей встречи, и уже через четверть часа спустя, сидя за чайным столом, и я и Михаил, с любопытством слушали его рассказ о Катае и Индостане. Честное слово, это были увлекательнейшие истории. У отца моего приятеля оказался врождённый талант рассказчика… Правда, взгляд, который бросил на меня Михаил, когда Иван Фёдорович начал рассказывать о своих приключениях за Великой стеной, заставил на миг забеспокоиться. И не зря…
— Кирилл, мой сын как-то заметил ваши занятия в саду… Случайно, разумеется! — Лениво и как бы невзначай произнёс Горский-старший, на миг, словно прикрывшись поднесённой к губам чашкой с чаем.
— Хм… да, иногда я занимаюсь на заднем дворе. — Кивнул я.
— И это меня заинтересовало. — Улыбнулся Иван Фёдорович. — Поскольку, по утверждению моего сына, ваши занятия очень похожи на гимнастику моего друга и компаньона, господина Цао.
— Вот как? — Я перевёл взгляд на Михаила, и тот развёл руками. — И что в этом такого странного?
— М-м… видите ли, Кирилл… — Медленно протянул Горский-старший. — Цао Фенг — мастер кулачного боя. Его семья многие сотни лет оттачивала мастерство, разработав целое направление в этом искусстве. И, разумеется, зная моего сына, он… да и я, признаться, мы не могли не удивиться подмеченной Михаилом схожести. Согласитесь, встретить в Новгороде человека владеющего приёмами хэнаньской школы кулачного боя… это удивительно.
— Извините, Иван Фёдорович, но я вас разочарую. Я понятия не имею о хэ… хан… в общем, об этой самой школе. — Развёл я руками. Горские обменялись нечитаемыми взглядами и уставились на меня. Оба. — Нет, я не отрицаю своих занятий кулачным… хм… боем. Но сильно сомневаюсь, что он имеет какое-то отношение к боевому искусству вашего друга.
— Что
— Кхм, но я, честно говоря, просто не готов. — Демонстративно окинув взглядом свой, действительно малоподходящий для занятий спортом, костюм, я попытался увильнуть от предложения хозяина дома. Без толку. К цели Иван Фёдорович ломится как паровоз по рельсам. Может и не очень быстро, но неотвратимо.
— Это не помеха, Кирилл. — Всё с той же лёгкой улыбкой произнёс Горский-старший. — У нас в доме найдётся подходящая для занятий одежда.
Зато стала понятна цель, с которой Михаил затащил меня в гости.
ГЛАВА 2
От праздников к будням
Отвертеться от демонстрации умений и короткого спарринга с Горским-младшим мне не удалось. Правда, был и плюс. Знакомство с Цао Фенгом, выходцем из Чжэньчжоу, столицы провинции Хэнань в Катае, оказалось весьма полезным и познавательным.
После схватки с Михаилом, катаец, несколько разочарованный проигрышем Горского-младшего, и оказавшимся лишь внешним сходством моей «гимнастики» с приёмами его родовой школы, по просьбе своего ученика продемонстрировал свои умения… и удивил. В движениях мастера явно чувствовались колебания Эфира… той самой личной силы, что никак не поддавалась моим манипуляциям направленным вовне. А у Цао Фенга это получалось. Причём, в момент удара, сопровождавшегося выплеском энергии, старик явно совершенно сознательно гасил эти самые выплески…
«Ци»? Ну пусть будет «ци»… так вот, мастер был удивлён моим вопросом, касательно его контроля собственной энергии. Точнее, его заинтересовал тот факт, что я почувствовал её движение. И завязался разговор… Учитывая откровенно слабые познания господина Цао в русском языке, Горскому-старшему пришлось стать нашим переводчиком. А какие круглые глаза были у Ивана Фёдоровича, когда он вник в смысл нашей беседы…
Я говорил, что Михаил любопытен? Чёрта с два! Вот его батюшка, действительно, крайне любознательный человек… Стоило ему немного разобраться в теме нашего разговора, как вопросы пролились на меня и старого катайца самым настоящим водопадом.
— Я, признаться, до сих пор не очень-то верил в существование этой самой пресловутой «ци». — Задумчиво проговорил Иван Фёдорович, когда мы с господином Цао окончательно выдохлись.
— Хм, а почему? — Не понял я. — Это ведь та же самая энергия, что питает рунескрипты. Или в артефакторику вы тоже не верите?
— Ну, скажешь тоже… — Фыркнул Горский. — Я прекрасно понимаю, что сила пронизывает весь мир, а люди, как и всё живое, способны её генерировать. Но управлять ею… вот так?
— Это не управление. — Брякнул я, прежде чем успел сообразить, что говорю.