Второй шанс
Шрифт:
– Нет, меня всё устраивает, – тут же отказался Сергей, на секунду представив, что могут сделать с квартирой недобросовестные жильцы. – А коммунальные услуги?
– Содержание жилья полностью покрывает государство, можешь не волноваться.
Подросток поёрзал на стуле и наконец, выдал:
– А я могу её посетить? Ну, посмотреть на её состояние?
В поблекших с годами серых глазах директрисы отразилось удивление.
– С чего бы такой интерес? – подозрительно спросила она.
– Ну, понимаете… – замялся Сергей.
Взгляд женщины стал суровым, и мальчик понял, что придётся сказать правду.
– Я
Повисла пауза. Серёжа нервно ёрзал на стуле, ожидая вердикта, Фаина Михайловна молчала, продолжая внимательно изучать воспитанника.
– Если вы запретите, я сам взломаю двери, – неожиданно даже для себя добавил подросток.
– Это уголовно наказуемо, – спокойно ответила директриса.
– Я собственник, квартира моя, – не совсем уверенно возразил Сергей, упрямо подняв голову.
– Хорошо, – наконец ответила женщина. – Но при двух условиях. Во-первых, у тебя будет ровно пятнадцать минут. Во-вторых, ни одна живая душа не должна узнать о том, куда я тебя возила. Будут спрашивать, мы ездили к стоматологу, у тебя неожиданно заболел зуб. В два часа жду тебя на улице.
– Спасибо, – только и смог ответить ошарашенный мальчик.
Он никак не надеялся на такую удачу. Максимум, на что рассчитывал – узнать адрес квартиры. Он действительно думал о взломе и даже хотел в субботу попросить Ваську найти подходящего человека. А тут так подфартило! Кто бы подумал, что у Сирены есть сердце.
Сразу после обеда Серёжа вышел во двор, и все оставшиеся полчаса прождал директрису, как на иголках. Ему навязчиво казалось, что Фаина Михайловна уже передумала. Время тянулось мучительно долго.
Но вот, наконец, женщина вышла из здания и жестом велела идти следом. Они вместе покинули территорию детского дома и сели в тёмно-синий Форд.
– Пристегнись, – бросила женщина, блокируя двери и тоже пристёгиваясь.
Они ехали минут десять, пока не остановились у старой пятиэтажки. С замиранием сердца мальчик зашёл в пахнущий котами и подвалом подъезд. И всё равно, что это была обычная хрущёвка в старом районе города, зато она была его родной, собственной.
– Пришли, – остановил его голос Фаины Михайловны, когда он собирался уже подняться на третий этаж.
Квартира оказалась на втором этаже. Чёрная железная дверь без глазка прямо напротив лестницы.
Ключи два раза повернулись в замке, и Сергей с благоговением ступил на порог собственного дома.
– Пятнадцать минут, – напомнила директриса.
Не став разуваться, подросток прошёл внутрь. Он знал, что дома быстро ветшают, если в них не живут люди. Мебель, ковёр… всё было покрыто толстым слоем пыли, обои от времени потемнели, по углам паутина. Квартира явно нуждалась в генеральной уборке, а лучше в капитальном ремонте. Старые деревянные окна с покарябанными стёклами, чугунные батареи. Но времени разглядывать полузабытый с детства интерьер, не было.
Быстро пройдя во вторую комнату, оказавшуюся спальной, он осмотрел комод, на котором было несколько его фотографий в рамочке. С замиранием сердца он взял ту, где они были с мамой. Как невероятно давно это было! Он в костюме Винни Пуха и мама в праздничном платье обнимает его на фоне новогодней
Забрав фотографию, подросток вернулся в гостиную. Здесь стояли диван и раздвижное кресло, в котором он когда-то спал; шкаф с книгами, советских времён телевизор и журнальный столик.
– Основные документы хранятся у меня в кабинете, – известила воспитанника Фаина Михайловна. – Оставшиеся должны быть в полочке над телевизором.
– Откуда вы знаете? – удивился Серёжа, кидаясь к указанной полке.
– Я лично присутствовала при осмотре квартиры, когда тебя определили в наш детский дом, – соизволила ответить женщина, с каким-то сочувствием наблюдая за мальчиком.
Пропустив её слова мимо ушей, Сергей вытащил старую женскую сумку и папку с какими-то бумагами. Мельком проглядев папку и не найдя там ничего интересного для себя, он вплотную занялся сумкой.
Мамин школьный аттестат, диплом, копия свидетельства о собственности, товарный чек на утюг, инструкция к нему, чеки оплаты коммунальных слуг, негативы. Просмотрев последние, Сергей, как ни старался, не смог сдержать слёз: вот он совсем маленький, вот здесь они с мамой на детской площадке, а здесь ему исполнился годик… И ни одной, ни одной фотографии, сделанной до его рождения, которая бы проливала свет на мучивший его вопрос.
Поднимая сумку на место, он заметил у стенки небольшой фотоальбом, но и здесь были только фотографии с негативов. Ни маминой свадьбы, ни бабушек и дедушек. Только он и мама. На некоторых он играет с другими детьми, но других взрослых на фотографиях не было.
– Нам пора, – отвлекла его от грустных мыслей и воспоминаний Фаина Михайловна.
Молча кивнув головой, Сергей убрал всё на место.
– Можно? – спросил он, прижимая к груди фотографию. – Я никому её не покажу.
– Считай это подарком на твой день рождения, – немного подумав, согласилась директор. – Будем считать, что она хранилась у меня в твоём личном деле.
– Спасибо, – сквозь слёзы улыбнулся подросток.
Вернулись в детдом они часа через два. Как выяснилось, Фаине Михайловне необходимо было заехать в комитет, так что Сергею пришлось ждать её в машине больше часа.
Расскажи ему кто о такой ситуации раньше, ни за что не поверил бы, что грозная Сирена способна безбоязненно оставить на такой долгий срок малолетнего хулигана в своей любимой иномарке. Да и вообще, что директриса может поступиться правилами и даже сама выдумать вполне правдоподобные отмазки.
Хотя, надо признать, он был ей благодарен. Даже больше. Сейчас, сидя в её машине и разглядывая дорогую сердцу фотографию в обычной рамке под стеклом, он не мог и помыслить что-то стащить или сломать. Это было бы подло. Наоборот, он поклялся себе больше никогда не участвовать в делах банды, даже если они примут его обратно. Ну не мог он так поступить с женщиной, которая, возможно, даже нарушила закон ради него.
Ещё одним сегодняшним открытием, буквально перевернувшим его мир, стало осознание, что он почти на голову выше Фаины Михайловны. Он непроизвольно обратил на это внимание, когда они уходили из пятиэтажки. Почему-то ему всегда казалась директриса очень высокой женщиной, а ведь он сам был всего лишь среднего роста, ниже многих мальчишек.