Второй шанс

Сарафанова Елена Львовна

– А сколько вас? – поинтересовалась Надежда при знакомстве, когда, заселившись в общежитие, рассовав вещи по тумбочкам и в шкафу, они чаевничали в сумерках на большой студенческой кухне пятого этажа.

– Нас семеро, - гордо ответила Галя.

– Вот это да!

– Ага! У мамы даже орден есть – Мать-героиня.

– А папа кто?

– Папа – строитель, как только началась перестройка, он создал кооператив, куда собрал хороших мастеров разного профиля. Теперь услуги ООО «Стройбат» имеют большой спрос у населения.

– Стройбат? – удивилась Надя.

– А-а, - хихикнула

новая подружка, - это еще со времен армии, когда папа служил и где у него появились лучшие друзья-строители. Вот дома и звучало постоянно, что стройбат то и стройбат сё. Так что, когда наступили тяжёлые времена, эти дяди-строители как-то собрались вместе и решили создать кооператив. Хотя сейчас это уже целая фирма.

Так вот, играла на гитаре Галя потрясающе, но карьеру музыканта делать не собиралась.

– Это нереально для девушки, - объясняла она. – Группа всегда состоит из парней, где и пьют, и матерятся, и вообще непотребством могут заниматься, сама понимаешь, да?

– Наркотики?

– Ага. И что серди этих лабухов мне делать? Разве что в ресторане играть каждый вечер одно и то же. Искать же других девчонок, чтоб собрать группу… А оно мне надо? У меня есть моя музыка и большего я не хочу.

Единственным минусом талантливой гитаристки было то, что пела она тихо, голос от рождения был слабым, так что вечер первого знакомства с Галей закончился тем, что она предложила спеть новой соседке по комнате.

– Романс «Темно-вишневая шаль» знаешь? – смущаясь, спросила Надя.

– Конечно, - удивилась Галка. – Мы же из цыган, но вот откуда у тебя такие пристрастия?

– Мои родители долго не могли завести детей, - объяснила та, - я родилась, когда маме уже было сорок, так что круг интересов у меня соответствует возрасту семьи, то есть книги – классика, а музыка - тоже классика или романсы. Попсу, рок или диско дома не признают, вот и пришлось мне приспосабливаться.

– Ладно, давай попробуем.

Я о прошлом теперь не мечтаю,

И мне прошлого больше не жаль,

Только молча к груди прижимаю

Эту тёмно-вишнёвую шаль.

С первых же звуков, пропетых Надеждой у Галины глаза просто засветились от счастья. Тембр голоса Нади - низкий, мягкий, будто ласкающий слух - был совершенным для исполнения романсов. Девушка, сев на широкий подоконник, взялась переплетать густую светлую косу. Поглядывая на ловкие пальцы гитаристки, она пела о любви, а когда последний звук затих и наступила тишина, вдруг с нижних этажей (почти все студенты перед сном открывали окна, чтобы покурить) раздались дружные аплодисменты.

Надю смело с подоконника и она уставилась в окно, будто увидела там что-то страшное, но Галка, прыгнув сзади с объятиями, оглушила её, заорав, как сумасшедшая.

– Ты невероятная! Это не голос, это - сокровище! Класс!

– Тебе понравилось? – потрясённая Надежда не могла поверить своим глазам, видя слёзы восхищения подруги.

– А ты сомневаешься? – Галя вдруг затихла, смешно прижав голову к плечу и рассматривая соседку по комнате, словно диковинку. – Ты вообще когда-нибудь пела на людях?

–

Нет, только для родителей.

– У тебя божественный голос, понимаешь?

– Не говори глупостей, - отмахнулась Надя. – У нас в городе на танцах выступает один парень, он так талантлив, сочиняет песни и классно поет, вот у него голос. А я… я только романсы пела, а кому они сейчас нужны? Все любят попсу повеселее или диско. А мне нравится соул. И блюзы. Я даже знаю один.

– Да? А какой?

– Summertime. Его поет Элла Фитцджеральд, знаешь?

– Не уверена, - Галка подтащила Надю к окну и предложила. – А ты спой так, без сопровождения, а я по ходу постараюсь подобрать аккомпанемент.

– Я стесняюсь, - прошептала Надежда.

– Тебя же никто не видит, - резонно заметила Галка, - а мне послушать очень хочется, пожалуйста.

– Ладно, но если не понравится, сразу дай знать.

Вздохнув полной грудью, Надя запела и вновь всё вокруг затихло, потому что сочный глубокий голос и совершенное исполнение блюза перекрыли звуки галдящего общежития. Пропев первый куплет и увидев, как машет руками Галка, мол «не могу подобрать аккорды, пой так», Надя продолжила петь знаменитую колыбельную и голос её плакал и вздыхал, заставляя слушателей не дышать, а когда блюз стих, общежитие взорвалось аплодисментами.

Подружки, обнявшись, прыгали по комнате и с той поры их пара - гитара-голос - стали любимыми гостями у студентов на вечерних посиделках в выходные.

Увидев гитару, Женя требовательно посмотрел на Надю и отрицательно качнул головой, давая понять, чтобы девушка не раскрывала его инкогнито, петь он не собирался, да и просто не хотел. А студенты, тем временем радостно зашумели, но вскоре общий гул стих, все знали требования – никакого шума.

Поняв, что отступать поздно, Надя подавила панику и сказала себе «Я пою уже второй год, публику не боюсь, так что всё нормально». А потом в её душе загорелся азарт доказать красавцу-земляку, что он не один такой исключительный. Девушка пошепталась с подругой, обговорив репертуар, и выступление началось.

В том саду, где мы с вами встретились

Ваш любимый куст хризантем расцвел

И в моей душе расцвело тогда

Чувство яркое первой любви

Отцвели уж давно хризантемы в саду

Но любовь всё живёт в моём сердце больном…

Женя сидел обалдевший. Как его провела эта чертовка, словно ткнула носом, давая понять, что не очень-то и хотели здесь слушать неизвестную знаменитость местечкового масштаба, тут и своих певцов хватает. А потом чувство мелкой обиды ушло от осознания того, ЧТО он слышит – низкий ласкающий голос, захвативший в плен чарами опытного исполнителя, отчего у парня по спине протянуло ознобом. Он так всегда реагировал, когда слышал НАСТОЯЩУЮ музыку, и когда романс закончился, первым зааплодировал, искренне выкрикнув: «Браво!» Студенты, хоть и привычные к Надиным выступлениям, тоже захлопали в ладоши, а потом кто-то из них попросил спеть любимую всеми «Гадалку». Надя рассмеялась, кивнула головой и Галина замысловатым аккордом начала вступление.