Второй шанс

Somber

— Я тебя на металлолом разберу! — заорала она, снова бросаясь на меня. Как ни странно, я на это рассмеялась. Это было так здорово, когда какая-то пони хочет побить меня не за мой чёртов ПипБак. Просто кобыла, которая хочет надрать мне задницу просто ради драки.

Как только она приблизилась, я прыгнула прямо в З.П.С. и нанесла четыре удара. На секунду её лицо оказалось в пределах досягаемости и я ударила в него изо всех сил. Мгновение спустя, я ударила снова. И снова. И ещё раз. И в то время, как один внезапный удар исподтишка не произвёл должного впечатления, четыре идеальных попадания по лицу заставили

Блюбель притормозить. Я, не упуская возможности, стояла как зебра и продолжала наносить сильные удары по её лицу. Наконец, она подняла копыта, закрываясь от меня и опускаясь на землю.

Или нет? Как только я снова поднялась, она внезапно рванулась и обхватила меня поперёк туловища передними ногами. Тут же я потеряла опору под всеми копытами, когда она приподняла меня над землёй и, выгнувшись дугой, перебросила меня через спину. Я вскрикнула в испуге, когда она швырнула меня на землю, по крайней мере я не слишком пострадала: я приземлилась прямо на голову.

Несколько секунд я могла только лежать там, когда мой Л.У.М. дал мне понять, что я была полной идиоткой. Она лежала рядом, хватая ртом воздух. Тут я ничего не смогла с собой поделать… я снова начала смеяться. Сказалось ли сотрясение мозга или усталость, не имело значения. Несколькими секундами позже она присоединилась ко мне. Остальные трое неуверенно переглядывались, пока мы валялись в грязной воде, не зная, присоединиться к нам или нет.

— Я не хочу с тобой драться… обана, Охранница, — проговорила она, садясь. — Ты меня подловила.

Моя голова кружилась так, будто её катали в бочке.

— Я это и имела в виду. Если я не хочу с тобой драться, это не значит, что я не могу — ооох, но из-за звона в ушах и от того, как вещи продолжали двигаться, когда я смотрела на них, в ближайшее время я определённо предпочту не ввязываться с ней в драку снова. Тот сильнейший бросок едва дух из меня не вышиб! Прохладная влажность воды потихоньку унимала пульсирующую боль в голове.

— Думаю, это достойно уважения, — хмыкнула она, поднимаясь. Что до меня, я собиралась полежать здесь ещё немного, чтобы собраться с мыслями и дождаться, когда мир перестанет покачиваться. — Так, говоришь, ты Потрошитель? Значит это не просто брехня Большого Папочки?

— Может я и не из драчливых пони, но я предпочитаю, когда пони работают вместе, помогая друг другу. Быть с Потрошителями, это лучше, чем каждый за себя, — честно сказала я, всё же рискнув сесть и тут же улёгшись обратно. О, да, эта влажная мерзкая водичка была просто превосходна для лежания в ней.

— Всё та же старая история, что и всегда, — фыркнула Блюбель. — Вот только «работай с нами» означает «делай то, что хотим мы». Всё, чего мы хотим, это чтобы мы были предоставлены сами себе и были сами по себе.

Я медленно поднялась, голова болела ужасно.

— Знакомое чувство. — Блюбель хмуро взглянула на меня, но я подняла копыто. — Нет. Серьёзно. Не вру. В Стойле 99 случалось много плохих вещей, но даже после всего, что мне довелось пережить, остаётся какая-то часть меня, которая хочет, чтобы всё было как прежде. Чтобы мы сами решали свои проблемы и не было бы никакого Деуса, который пришёл и начал этот бардак. Но в этом-то и проблема, не так ли? Даже если ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое, ты не можешь гарантировать,

что все остальные пони будут уважать это твоё желание — возможно мне и не нравилось эта маленькая часть во мне, но я не могла отрицать, что она была.

Голубая кобыла выглядела удивлённой. Видимо она не ожидала, что я соглашусь с ней.

— Агась. Поэтому когда рубака вроде Большого Папочки приходит и говорит, что мы должны следовать его правилам, эт не совсем новая песня. Он может быть первым, последним и единственным жеребцом, способным идти в ногу с Мамашей, но это ещё не значит, что мы такие же, как его последователи.

— Это я могу понять, — сказала я, прикрыв глаза. — Ну, не знаю, что ещё я могу сказать. Хотя эти пони Предвестники… думаешь, если они наложат копыта на Ядро и «спасут» Пустошь, они оставят вас в покое?

— Почему бы и нет? Мы не хотим иметь ничего общего с Ядром, — фыркнула она. — Их священник заявил, что пока мы стараемся добыть им твою голову, они нас не тронут.

Ну, прекрасно. Ещё больше пони за моей головой.

— И ты серьёзно в это веришь? Думаешь, если они действительно проникнут в Ядро, они просто позабудут про вас навсегда?

Она только нахмурилась, затем фыркнула, покачав головой.

— Не важно, что я думаю. Важно, что думает Мамаша — стряхнув воду с шёрстки, она оценивающе оглядела меня. Потерев нос, она наконец сказала:

— Чё скажу. Раз думаешь, что эти Предвестники с гнильцой, сама ей скажи.

— Я? — я моргнула. — Как?

Блюбель небрежно пожала плечами.

— Мамаша не часто спускается в долину, но из-за войны и всего такого, она зависает в Буллфрог Спрингс. Если пойдёшь на северо-восток отсюда, то найдёшь его у реки. Коли уж ты Потрошитель, они, наверное, позволят тебе войти. Прост скажи им, что хочешь выпить с Мамашей.

Я взглянула мимо неё на остальную троицу.

— А как насчёт Поджигателей, Халфхартс и Вспышек?

Гуль вытащил сигару, откусил кончик, перевернул её в воздухе и, ухватив зубами, перекатил её в уголок рта. Тряхнув головой он выпустил огненный шар, прокатившийся над нами и едва не схлопотал выстрел за это шоу. Затянувшись, он небрежно бросил:

— Если Большой Папочка по-прежнему боец, вроде тебя… ну, думаю, будет не слишком тяжело держаться рядом с этим старым ублюдком. — Жеребец из Халфхартс кивнул в знак согласия.

— Спасибо, — сказала я, когда наконец смогла подняться на копыта. Вода стекала с моей боевой брони. Я попробовала осторожно встряхнуться, ох, оу. Совсем нежелательное движение с треснутым черепом. — Ох, чувство такое, будто Дэус отымел меня в череп всеми своими пушками.

Кендлвик усмехнулся и положил копыто на мой круп.

— Ха, кто-нибудь должен был сказать ему, что с другого края это намного интереснее. — От этого простого прикосновения у меня по позвоночнику будто ток пробежал, мои нервы загудели, как провода под напряжением.

На несколько мгновений я обрела конечности из плоти и крови. У меня было сердце, гремящее пульсом у меня в ушах. Лёгкие, в которых перехватило дыхание. Внизу у меня всё было напряжено и горело, и болезненно ныло от того, что произошло всего неделю назад. Мне потребовалось собрать каждую частичку самообладания, что ещё остались во мне, чтобы не убить Кендлвика прямо здесь.