Второй шанс
Шрифт:
Он улетел к другим. Я посмотрела им вслед и резко села.
— Живее. Давайте убираться отсюда. Мне уже достаточно пони-уродов, гулей и роботов-убийц. Хуффингтон может поцеловать мой хвост.
Когда они скрылись из виду, я обернулась и посмотрела на Сангвина, придавленного ящиком.
— Что ж, это было интере… — начал было он.
Но П-21 заткнул его, сунув в рот гранату.
— Стой, — закричала я. Психошай выглядела потрясенной, Рампейдж вздохнула, Бу вздрогнула, а П-21 нахмурился. Сангвин уставился на меня, его дыхание розовыми каплями стекало
— Нет, Блекджек. Хрена с два! — кричал П-21, его копыта тряслись над чекой, — этот ублюдок должен умереть. Он должен умереть худшим способом из всех возможных.
— Я не спорю с этим, — сказала я, подходя ближе к нему. Вот оно. Вернуть ПипБак… убить его. Или пойти на тройную победу и солгать ему, чтобы помочь Скотч? Убить его. Наконец покончить с ним. Или позволить другому убить его. Мои копыта тогда останутся чисты… верно? Вздохнув, я села, глядя на гуля. — Почему бы тебе просто не сказать мне правду?
— Черт побери, Блекджек! Ты поклялась убить его! Ты клялась Дасти Трэйлс, когда она умирала, — П-21 кричал на меня. Я знала это. Я клялась, но…
— Ты не можешь просто оставить его в живых! Если не ты, то я убью его! Я сделаю это!
— Нет. Ты не сделаешь это, — спокойно сказала я, глядя ему в глаза, — потому что я знаю, что ты хороший пони, П-21, а хорошие пони не будут убивать хладнокровно.
Он задрожал, копытом постукивая по металлическому корпусу гранаты во рту Сангвина.
— К тому же, я хочу услышать его ответы.
П-21 издал короткий, нервный смешок.
— Кого волнуют его мотивы? Какое это имеет значение? Разве может что-либо оправдать то, что он совершил в шахте? То, что он сделал со Священником? — спросил он, буравя меня взглядом, — Святая Селестия, Блекджек! Просто убей его!
— Твой выбор, — сказала Рампейдж, слегка пожав плечами. Психошай, отвернувшись, плакала. Бу смотрела, широко раскрыв глаза.
— Я сделаю это. Сделаю. Обязательно! — кричал П-21, трясясь и скрежеща зубами. Одно резкое движение. Только одно. Я медленно подвинулась ближе к нему. Я хотела победить. Хотела отомстить за Дасти и Священника. Хотела сделать все это. И он тоже хотел. Я обвила его копытами и заключила в крепкие объятия.
— Он — не Смотрительница — мягко прошептала я. П-21 застыл, затем прильнул ко мне и всхлипнул.
— Убив его, ты не убьёшь её. И это не вернёт Священника.
Он издал несколько тихих всхлипов, приглушенных моей гривой, и я прижала его.
— Я хотела бы выполнить клятвы, данные Дасти… Я выполню… Может быть в будущем. Но не так.
Он очень медленно протянул копыто в сторону и прошептал:
— Может быть… но он должен быть убит. Он сделал ужасные вещи… Он заслуживает того, чтобы умереть за них.
И я не могла с этим спорить. Он был прав. Сангвин должен умереть. Это была бы победа. Это было бы правильно.
Но я не палач.
П-21 отошел в сторону, и Рампейдж вздохнула:
— Самые мягкие проклятые сердца в Пустоши, я клянусь, — кобылка покачала головой и осторожно потянула гранату. Потом она прищурилась, —
— Конечно, — тихо ответил он, не сводя с меня глаз. Я убрала с него ящик, и он медленно поднялся, — Ваш друг прав. Я заслуживаю смерти.
— Пони продолжают говорить мне это, — я обернулась, — что я не понимаю, так это почему, если ты знаешь, что поступаешь неправильно, почему ты продолжаешь быть плохим? Я знаю, что это это все испорчено. Все что я могу попытаться сделать, это поступать лучше.
— Пони постоянно повторяют мне это. — Я глядела ему в глаза. — Чего я не понимаю, так это почему, зная, что поступаешь неправильно, ты продолжаешь быть плохим? Я прекрасно знаю, каково это — облажаться. Все что я могу — стараться поступать как можно лучше.
— Ну, некоторые из нас не были хорошими даже до того, как стали монстрами, — ответил он, — Так. Что теперь? Как только эти цистерны отбудут, это место будет переполнено.
Я была бы рада узнать, кто, как и зачем, но у меня нет на это времени.
— Когда я умирала, ты сказал, что мог бы заменить мои органы при помощи Химеры. Ну, теперь у меня есть подруга, чьи легкие полны хлором, и если она ещё не мертва, то вскоре может, — сказала я, смотря ему прямо в глаза, — так что я разблокирую Химеру, если ты сделаешь то, что требуется, чтобы создать клона для неё.
— Ты просто дашь мне Химеру для этого? — пробормотал он в недоумении.
— Нет, я не отдам её тебе. К сожалению, я не доверяю ни тебе, ни Красному глазу. Но я позволю тебе помочь своей семье. И если это предприятие принадлежит Д.М.Д., то я не верю, что она не имеет какой-нибудь автоматической защиты.
— Так и есть… — пробормотал он, а затем опустил глаза, — Ты спросила меня, почему я не говорил тебе о моей семье. Почему я говорил, как какой то сумасшедший ученый из дешевого романа? Ответ прост… мне стыдно. Быть сумасшедшим ученым-гулем было лучше… проще… чем быть отцом, который не в состоянии попросить о помощи. И потому что я никогда бы не подумал, что ты мне поверишь и поможешь, если бы я попросил.
Рампейдж оторвала мой ПипБак от ноги Психошай. Пегаска с ободранными крыльями не могла смотреть на кого-либо. Сангвин оглянулся на златогривую кобылку.
— Прости, что я использовал тебя, Флаттершай. Только потомки Министерских Кобыл могли бы использовать ЕП-1101.
— Она клон или что-то другое? — спросила Рампейдж и передала мне мой ПипБак.
— Нет, — ответил Сангвин, — она — дочь Флаттершай.
* * *
Сангвин и Психошай не слишком обсуждали детали того маленького откровения. П-21 угрюмо молчал. А Рампейдж приматывала липкой лентой ПипБак к моей ноге, пока Скотч не соединит его как следует. И сейчас мое зрение было заполнено разными чудными изображениями, показаниями и тому подобным. Я поморщилась и спросила: