Вторжение 2
Шрифт:
Илли только головой покачала.
– Именно. В догадках можно зайти слишком далеко, так мы любого будем подозревать, у каждого есть странности. Распоряжусь, чтобы этого Дэна пристроили куда-нибудь, рабочих рук не хватает.
Мужчина вышел из комнаты, женщина некоторое время сидела неподвижно, потом махнула рукой, вызывая экран с сидящим в камере парнем, а рядом с ним – отчётами тех, кто остался за барьером, окружавшим планету.
– Что же с тобой не так, Дэн? – задумчиво произнесла она. – Где-то ведь ты прокололся, только мы ещё этого не знаем. Но я буду следить за тобой, уж поверь. Очень внимательно следить.
***************
–
– За пивом.
– Кретин! Линия напыления остановилась, - сержант шутки понимать решительно отказывался.
Я вздохнул, и пошёл к лифту.
После обморока, закончившегося допросом, одиночной камерой, а потом принудительной вербовкой в ряды непонятно кого, прошло всего несколько дней, а я уже выматывался по полной программе. Не хотел ведь в армию идти, но нет, она пришла ко мне. На меня даже форму напялили, без опознавательных знаков, зато очень удобную, из мягкой ткани и с карманами.
Когда я прикладывал ладонь к панели в сопровождении сержанта и какой-то женщины без формы, явно очень влиятельной – мой спутник перед ней только что на коленях не ползал, то надеялся, что вот тут-то база откликнется, примет меня, как родного, и я устрою здесь всем весёлую жизнь, но нет, никакого отклика не получилось, блок управления равнодушно выдал мне самую низшую степень допуска, с пятого по двадцать третий ярус. Женщину эксперимент явно расстроил, не знаю, может она тут всех ненавидела, и надеялась, что власть поменяется. Мне оставалось только виновато ей улыбнуться, и этот мой жест дружелюбия она проигнорировала.
Нетрудно было догадаться, что полный допуск у кого-то точно есть, те помещения, которые раньше были завалены породой и законсервированы, частично восстановили, и сборочные линии клепали беспилотники, мехов и заряды для них. Семь линий переработки вытаскивали из планеты ресурсы и готовили их для нужд армии. За то время, что я тут играл роль мальчика на побегушках, успел облазить доступную мне часть базы сверху донизу, по моим подсчётам, тут обитало около тысячи человек, все – военные, в форме Империи. Только начальство щеголяло в чёрных комбинезонах с какими-то серебристыми значками. Мой уровень общения ограничивался младшим составом, вплоть до сержантов, разговорчивых тут не было, на расспросы мои коллеги отделывались односложными ответами, а сами интереса к моей особе не проявляли. Так что диалог шёл в основном в виде приказов и моих отмазок.
Слежку за собой я почувствовал практически сразу, как только меня выпустили из одиночной камеры после пыток и издевательств, хорошо хоть только психологических. Куда бы я ни пошёл, ощущение направленного в затылок взгляда не отпускало. Казалось бы, развитая цивилизация, можно запустить жучки в кровеносные сосуды, пустить следом за мной каких-нибудь кибернетических мошек, да и без них следящих устройств на каждом шагу больше, чем объектов для слежки, и всё равно, явно кто-то взял меня под личный контроль.
Линия напыления, которая заглохла, была особенной – на крохотные кинетические снаряды наносили антралин очень тонким, практически молекулярным слоем. Видя, как эти ребята
Для этого мне как минимум нужно было как-то попасть на поверхность – на этой базе-предательнице связь со штурмовиком и с синт-подружкой не поддерживалась вообще, что происходит снаружи, я мог судить только по отрывочным репликам остальных обитателей.
А пока – с помощью трёх дронов и подбадривающих воплей сержанта пятидесятитонный неисправный узел ушёл на линию переработки, а вместо него встал другой. Чуть слышно загудел реактор, активируя антралин, я постоял, посмотрел какое-то время, чтобы убедиться, что пустые картриджи превращаются в полные, проверил качество напыления – настройки снова сбились, один из снарядиков лопнул, перепачкав меня в антралиновой пыли. Бросил бракованный картридж в специальный контейнер, и отправился обратно, на один из средних ярусов, там тоже работы был непочатый край. По пути я попытался отчистить руки от блестящего налёта, но только ещё сильнее втёр частички металла в кожу.
На одиннадцатом, только недавно открытом ярусе дроны расчищали проход из шлюза в промежуточное помещение, которое уже было восстановлено. Вместо привычного кругового коридора очередная безликая комната с какой-то нашлёпкой на потолке, когда мы с самым активным дроном пролезли через образовавшийся лаз, эта штука сразу бросилась в глаза – чёрный нарост на белоснежном фоне. Я остановился прямо у расширяющегося лаза, дроны позади меня испаряли и сжимали породу, восстанавливая стенки прохода. Что-то в этой нашлёпке мне не понравилось, не то, чтобы угроза какая-то от неё шла, но находиться в одном помещении с этой штукой было неуютно. Не знаю, кто и с какой целью нагадил на потолке, но явно не к добру.
Пока я так медитировал, пролезший вместе со мной дрон покатился к противоположной стене, с контурами прохода, трансформировался в подобие блина, и пополз по вертикальной поверхности, исследуя прочность конструкций.
Вот точно, этот дрон был похож на блин.
И нашлёпка тоже.
Не сводя с неё глаз, я попятился, вызывая сержанта. Тот не торопясь откликнулся, хотя по всем протоколам должен был следить за тем, что я делаю. Вместе с общей системой анализа безопасности, но та молчала.
– Чего тебе?
– Ты это видишь?
– Идиот, некогда мне, - изображение сержанта было очень недовольным.
– На потолке, смотри, - я переключил основной вид на второго дрона, пролезшего в лаз, а сам забрался туда.
На принятие решения сержанту потребовалась секунда, будь я его командиром, уволил бы сразу.
– Осторожно уходи оттуда, никаких резких движений, - приказал мой начальник. – Оружие не трогай.
Я и не собирался. Нашлёпка оторвалась от потолка и зависла в воздухе, постепенно раскручиваясь. Свет проникал через неё, как сквозь плотный туман, дроны, не обращая внимания на активировавшийся объект, продолжали исследовать пол и стены, первый, раскатавшийся в аналог этой нашлёпки, начал потихоньку стягиваться в шар в одном месте, одновременно формируя резец.