Вторжение 2
Шрифт:
Точное количество кораблей чужих подсчитать не удавалось, те, что оставались возле портала, исчезли, а прикрывавшие систему с внешней стороны остались на месте.
– Начинается, - Тойо связался с Эрвиком. – Похоже, мы ошиблись со сроками.
– Не думаю, - император уже вернулся обратно на станцию, и занял отсек управления. Сразу после его прибытия астероид изменил курс, уходя от планеты подальше. – Материнский корабль так и не прошёл через портал, значит, королева ещё на той стороне. Они не начнут без неё.
– А если она уже здесь?
– Возможно, мы её пропустили, или она
– Эта станция будет готова через три дня.
– Отлично, Ливси появится через десять дней, он уже получил координаты, и ты его встретишь. Без Совета и прямой связи с ним он не сможет тебе помешать, так что сам решишь – оставить его в живых, или нет. Как только му-анг займутся второй фазой, мы разблокируем портал к конфедератам, на несколько минут, чтобы проверить, собрали ли эти трусы флот. И тогда поступим по обстоятельствам.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - младший лорд Талбош отключился.
– Ты ведь знаешь? – Ньялу выразительно посмотрела на императора.
– Конечно, - Эрвик по привычке не пользуясь коммом, проверил состояние дел, заблокировал все исходящие сигналы. – Я четыре тысячи лет занимался не пойми, чем, и теперь я наслаждаюсь. Как же это здорово – жить.
*******
Дней десять после моего возвращения в космопорт ничего особенного не происходило. Где-то там, на другой части материка, республиканцы заняли ещё два важных пункта, выдавив оттуда конфедератов. Имперцы никак себя не проявляли, даже Зан чуть расслабился, и уже не требовал немедленно отсюда бежать.
На второй день сбежала Йолана – она исчезла, взяв небольшой атмосферник, и появилась только через семь дней. Я-то её достаточно хорошо узнал, и даже не пытался расспрашивать, а Гниллс рискнул, и сразу после короткого разговора отправился в медкапсулу. Собственно, именно из-за этого мы и не могли покинуть космопорт, хотя, если бы что-то опасное случилось, я бы сам рискнул.
Чесси всё так же сидела в своей камере, говорить с ней особо не о чем было, так что я даже подзабывать стал, что у нас под боком мина замедленного действия.
Всё изменилось на десятый день, благодаря спутниками первое время мы могли наблюдать за тем, что происходит, а потом уже и спутники стали не нужны.
Сначала чёрные эллипсоиды образовали наверху, в космосе, что-то вроде сетки, физически соединившись друг с другом. Спутники фиксировали нити толщиной в один миллиметр. Потом эта сеть начала снижаться. Медленно, первоначально она отстояла от поверхности на миллион километров, и за один час уменьшала это расстояние на тридцать тысяч. Первыми спохватились республиканцы, попытавшись вывести за пределы сети беспилотники.
Если раньше возле каждого нарушителя появлялся свой персональный убийца, то теперь эти штуки даже не пытались сблизиться, возле сферы, ограниченной сетью, обьекты теряли скорость,
Главная орбитальная станция, всё ещё занятая конфедератами, наплевав на существовавшие ограничения, с помощью компенсатора инерции резко разогналась, развернувшись тонкой стороной вертикально, и попыталась уйти за пределы сети – от сплетения нитей до поверхности планеты оставалось ещё семьсот тысяч километров, и у станции было полмиллиона километров для того, чтобы набрать нужную скорость. В момент ускорения никто её не уничтожил, зато то, что произошло потом, мы видели в замедленном режиме.
Станции потребовалось девяносто пять секунд, чтобы добраться до сети – десятикилометровый диск мгновенно ускорился до сотых частей световой, даже с учётом сильно разряженной атмосферы это было очень опасно, и экипаж сознательно шёл на риск. На таких скоростях атаковать противника бессмысленно, проще создать преграду из каких-нибудь кинетических объектов с массой, достаточной, чтобы пробить защиту, не отклоняясь – взаимная скорость даже при нулевой у препятствия всё равно будет огромной.
Казалось, он прорвётся, но буквально за несколько секунд до пересечения сети, когда изменить или скорректировать вектор движения уже было невозможно, узловые эллипсоиды выпустили диагональные нити, от них веером пошли другие, соединяя каждый образовавшийся узелок, и за секунду до столкновения весь участок в десять тысяч квадратных километров был закрыт сеточкой с ячейкой в несколько метров.
И в эту сетку диск вошёл как нож в масло, а точнее – как овощ в пищевой аппарат, по пути разделяясь на тонкие дольки, словно никакой защиты у станции не было. Несколько тысяч километров эти дольки летели вместе, по инерции, а потом начали разделяться ужасным цветком.
А сеть, словно ничего не произошло, продолжала спускаться.
В зале управления, где год с небольшим назад меня повязали республиканцы, организовалось что-то вроде штаба – стены и потолок стали большим экраном, на который шла передача со спутников. Каждый мог наблюдать за этим через свой комм, но ужастик лучше смотреть в компании, нас в зале собралось не меньше сотни.
. Колонна с местом для наложения рук и прорезями для инд-карт никуда не делась, когда диск конфедератов нашинковали чужие, один из охранников-имперцев, ничуть не скрываясь, при мне достал прямо из колонны серебристую карту, приложил ладонь к темнеющему в инфракрасном зрении отпечатку, и не торопясь вышел. Следом за ним зал покинула часть охраны.
– Похоже, наши планы меняются, - Гниллс выглядел огорчённым. Он занял место в первом ряду, точнее, в центре зала, и вертел головой.
Мимике синтов я не особо верил, но и настроение у него было упадническим, это отлично чувствовалось.