Вторжение (Крестом и булатом - 1)
Шрифт:
* L7A2 - модернизированный образец бельгийского пулемета FN MAG. Принят на вооружение в НАТО в 1961 году. Предназначен для поражения живой силы, небронированной и легкобронированной военной техники. Устанавливается на сошках или на треножном станке. Калибр - 7,62 мм, длина ствола - 560 мм, начальная скорость пули - 840 м/с, прицельная дальность -1800 м.
** М52 FN1 (АА FN1) - французский пулемет калибра 7,62 мм, модифицированный под патрон НАТО 7,62Ф51. Длина ствола 500 или 600 мм, начальная скорость пули - 840-830 м/с, емкость магазина - 200 патронов, прицельная дальность - 2000 м.
* М2-550 "Карл Густав" - шведский гранатомет калибра 84 мм. Прицельная
Мобильный отряд был экипирован по высшему разряду. Более чем достаточно, чтобы завтра уничтожить российскую колонну.
Для Гареева столь масштабный диверсионный акт против федеральных сил был первым в его жизни. За год второй чеченской войны он лишь несколько раз принял участие в скоротечных стычках с малочисленными патрулями. Да и стычками-то их назвать сложно - так, постреляли друг в друга с расстояния в полкилометра, пожгли по паре автоматных магазинов и все.
Теперь же ситуация иная.
Сайдулле доверено осуществить расстрел колонны санкт-петербургского ОМОНа. Как сообщил источник в штабе Объединенной группировки, два КамАЗа и сопровождающий их БТР-90* должны двадцатого августа совершить объезд означенного квадрата. А в середине маршрута их будет ждать сюрприз: группа Бахтияра Шарипова минирует дорогу, а отряд Гареева расстреливает оставшихся в живых. При удачном раскладе можно будет даже взять пяток пленных.
* БТР-90 (ГАЗ-5993) - четырехосный бронетранспортер, оснащенный 30-мм автоматической пушкой 2А42, 7,62-мм пулеметом ПКТ, 30-мм гранатометом АГ-17 и противотанковым ракетным комплексом "Конкурс". Боевая масса машины - 20 900 кг, экипаж - 3 чел., мощность двигателя - 510 л/с (турбодизель 2В-06-2С), максимальная скорость - 100 км/ч, запас хода - 800 км.
Молодой чеченец довольно зажмурился. Если получится и в его руки попадут пленные омоновцы, то он сделает царский подарок старшему брату. Тот как раз жаловался на нехватку рабочей силы в ауле. А российские менты - парни крепкие, смогут год отработать на строительстве коттеджей. Потом их, конечно, придется пустить в расход. Но такова жизнь раба. Мало кто выдерживает больше. Подыхают от побоев, пытаются броситься на охрану или сбежать, заболевают...
Сайдулла покосился на невозмутимого араба, сидящего позади кресла водителя и перебирающего четки.
Инструктора ему навязали. Гареев хотел самостоятельно провести операцию, но в последний момент из лагеря Однорукого прибыл этот араб и заявил, что приступает к исполнению обязанностей координатора действий обеих групп.
Словечко "координатор" Сайдуллу не обмануло.
Ясно, что никакой он не координатор, а самый настоящий командир, способный в любой момент отстранить Гареева и принять на себя руководство отрядом. Обидно...
Получается, что Сайдулле не доверяют. Но спорить со старшим братом не принято. Резван приказал, Сайдулла согласился. Араб так араб. В конце концов, в бою всякое может случиться. Шальная пуля, осколок. А иногда люди и со скалы срываются. Горы все-таки, не равнина. И араб ни от чего не застрахован. Будь он хоть трижды "воином Аллаха".
Однако чтобы пойти на устранение инструктора, нужны веские основания. И пока араб никакого повода не давал. В процесс подготовки не вмешивался, с советами не лез, беспрекословно забрался в кузов головной машины. Может, и потом все будет нормально.
Сидящий за рулем Хож-Ахмед Алиханов одной друкой вытряхнул из пачки сигарету и прикурил.
До
* * *
Министр государственной пропаганды в печатных и электронных СМИ Михаил Григорьевич Зозуля растянул уголки рта в злобной гримасе и потряс перед носом у своего помощника ксерокопией газетной статьи.
– Как это понимать?
– Что конкретно, Михал Григорьич?
– Вот это!– мятый листок спланировал на сверкающую полировкой поверхность стола.– Это самое! Вы название статьи посмотрите!
– "Ху из мистер Президент? А ху его знает...", - прочел помощник и озадаченно почесал у себя в затылке.– Вот черт...
– Именно! Эти сволочи-журналисты меня с ума сведут! Мало им скандалов! Теперь новые устраивают, на пустом месте... Ну, ничего! Раз отключения каналов их ничему не научили, будем действовать жестче! Эту питерскую мафию давно надо было к ногтю прижать... Распоясались! Как ни возьму ихнюю газету, так впору валокордин пить.
– Из аппарата Президента уже звонили, - доверительно сообщил министр. Очень недовольны.
– А Сам?
– Сам такую туфту не читает. Но может прочесть... Представляете, что тогда будет?
– Так свобода слова, - вяло запротестовал помощник, не испытывающий особого желания опять вступать в бой со злопамятными и профессиональными "акулами пера и объектива".
Конфронтация министерства с издательскими домами Санкт-Петербурга ничего хорошего не сулила. Одни неприятности и язвительные замечания. в адрес новоиспеченных цензоров на страницах популярных газет. Родной город Президента всегда отличался изрядным количеством фрондирующих граждан, намного превышающим их нормальную концентрацию в других населенных пунктах.
– Умышленные оскорбления - это не свобода слова, - рыкнул министр.
– Умысел не доказать. Тем более не доказать оскорбление. Они ж одну букву в фамилии поменяли. Согласно закону о СМИ, тут нет состава нарушения...
– Мне плевать на закон о СМИ!– разошелся Зозуля.– Ишь, оборзели! Мало им того, что все правительство из-за этой дурацкой подлодки грязью поливают, они еще на Президента замахнулись! Готовьте представление на газету!
– А мотивировка?
– Подберите!– министр схватил ксерокопию.– И вообще, кто такой этот Чернов? Откуда он взялся?
– Без понятия. Журналист как журналист. Мы его специально не проверяли... .
– Так проверьте!– взвизгнул перевозбужденный Михаил Григорьевич.– Я уже не первый раз на его статейки нарываюсь! Вот, пожалуйста, очередное творение... "Кацнельсон - чмо и фуфлогон?" И это - о председателе госкомиссии, вице-премьере! У Ильи Иосича чуть инфаркт не случился, - слукавил министр.
На самом деле Кацнельсону, как классическому представителю вида "бюрократус хапугис", было совершенно плевать на то, что про него пишут в газетах. Новорусское чиновничество в процессе естественного отбора, произошедшего в рекордно короткие сроки, выработало у себя полный иммунитет к любым выступлениям прессы и действовало по принципу "Нёхай клевещут!". Кацнельсона заботила лишь одна вещь - чтобы количество критических публикаций не перешло в качество и чтобы о них не доложили Президенту. Но и на этот случай у него была отмазка. Всегда можно сослаться на происки завистников, туманно намекнуть на "проплаченность" материала и тем самым переложить ответственность на плечи самих журналистов, которых новый Глава Государства не очень-то жаловал, хотя и старательно это скрывал.