Вторжение любви

Вэнак Бонни

Соблазнять женщин всегда было для Томаса своего рода игрой. На людях он вел себя как истинный джентльмен, любезно обходился с ними, окружая вниманием и осыпая подарками. Томас завоевывал женщин неспешно, изучая потребности и особенности каждой из них. А потом в спальне доводил своих любовниц до исступления и улыбался, когда они бились в экстазе, умоляя дать им больше. Он очень гордился собой, наблюдая, как на их лицах блуждала пресыщенная улыбка. Когда любовница ему надоедала, Томас рвал отношения осторожно, чтобы никто не затаил на него обиды. Ни одной женщине еще не удавалось завладеть его сердцем, потому

что Томас защищал этот трепетный орган с особым рвением.

Холодное безразличие Джасмин пробудило в нем первобытный инстинкт охотника, желающего во что бы то ни стало пуститься вдогонку за добычей. Это заставило его отодвинуть здравый смысл на задний план, а единственный поцелуй вновь раздул костер, который Томасу с таким трудом удалось погасить. Если бы он не соблюдал осторожность, этот костер превратился бы в адское пламя.

Да, Джасмин затронула его сердце, ту его часть, которую Томас спрятал за семью печатями, точно бесценный клад. И она испытывала те же самые чувства. Томас распознал еле сдерживаемую страсть по дрожащим губам, по тихим стонам наслаждения, по тому, как неистово прижималось к нему ее податливое тело. Ему, как опытному любовнику, были известны признаки возбуждения. И нее они присутствовали в поведении Джасмин.

Томас потерял себя в этом неосторожном поцелуе, словно они с Джасмин были неискушенными молодыми любовниками. Но он-то был отнюдь не невинным и поэтому не мог позволить повторения. Эта страсть была такой же безумной, как желание достать звезду с неба. И все же, ощутив рядом с собой нежное мягкое тело Джасмин, вкусив ее сладостного поцелуя, Томас забыл обо всем на свете.

Молодой человек глубоко вздохнул и провел дрожащей рукой по взъерошенным ветром волосам. Куда девалась его железная сила воли? Джасмин не покидала его ни на минуту. Она присутствовала в его мыслях, снах – везде.

Вцепившись в перила, Томас смотрел на зеркально гладкую поверхность моря.

– О, Джас, – промолвил он, но его услышал лишь безразличный к чужим страданиям океан. – Куда бы я ни пошел, я вижу только тебя. Ну зачем ты меня преследуешь?

Первобытный мужской инстинкт заставлял Томаса догнать Джасмин, перекинуть ее через плечо, отнести в свою каюту и брать ее до тех пор, пока оба они не насытятся друг другом. Однако сдержанный аристократ обуздал свои порывы, прогнав желание и страсть прочь кнутом рассудка.

Томас догадывался, что даже если бы они отдались сейчас своей страсти, этого было бы недостаточно. Это все равно что заливать пожар стаканом воды. Ему захотелось бы больше. Он всегда будет хотеть больше.

Но никогда не сможет этого получить.

Глава 12

Каир оказался шумным, пыльным и беспокойным городом. Темноглазые дети, протягивающие руки за подаянием; мужчины, продающие и покупающие всевозможные товары; заклинатели змей; араб, развлекающий прохожих с помощью дрессированной обезьянки; светлокожие англичане, проезжающие мимо в колясках, управляемых темнокожими возницами, – все эти люди жили в стране жгучего желтого солнца и пронзительно-голубого неба.

Сидя на диване в своем номере в отеле «Шепард», Джасмин отложила перо и принялась за обед, принесенный слугой. Сразу после прибытия в город она уединилась в номере, чтобы записать первые впечатления,

в то время как ее дядя с Томасом отправились узнать о способах переправки лошадей. Дядя Грэм спрашивал Джасмин, не хочет ли она поехать с ними. Он в компании Томаса собирался посетить своего друга, живущего в старом городе. Однако Джасмин отказалась, сославшись на усталость.

На самом же деле ей хотелось побыть немного в одиночестве, чтобы разобраться в прошлом. Воспоминания о Египте коварно вылезли из потаенных уголков ее сознания: бордель; испытанный ею детский ужас от того, что придется разделить судьбу Надии; свирепый охранник, угрожавший отхлестать Джасмин за непослушание; миловидная женщина с печальным лицом, которая оказалась ее настоящей матерью и пообещала забрать с собой.

Два дня назад, когда путешественники вошли в просторный холл отеля «Шепард», по спине Джасмин пробежал неприятный холодок. Девушка рассматривала внушительных размеров колонны, огромные медные кадки с цветами и богатых, элегантных европейцев, проходящих мимо, как вдруг воспоминания нахлынули на нее с новой силой. Вот она в страхе оглядывает вестибюль в поисках англичанина по имени Кеннет, доброго человека, который вскоре станет ее отчимом. Джасмин хватала за руки каждого светлокожего постояльца, спрашивая на непонятном языке, не он ли ее спаситель. Она помнила, как они злились и толкали ее, обзывая грязной побирушкой.

На этот раз подобострастный управляющий отелем вежливо поприветствовал ее. Путешественников тут же окружила толпа лакеев. Слуги подхватили багаж и понесли его наверх. Джасмин удалось скрыть от Томаса застарелый ужас.

После поцелуя на борту корабля Джасмин выказывала в присутствии молодого человека холодное равнодушие. Это помогало ей гасить огонь, бушевавший в крови. Но каждый взгляд Томаса, брошенный в ее сторону, свидетельствовал о том, что в его душе бушует такое же пламя. Его пронзительные взгляды были подобны порывам ветра, раздувавшего угли страсти, тлеющие в ее душе. Но Джасмин до поры удавалось гасить пожар.

Потянувшись, она отодвинула от себя поднос и направилась в ванную. Понежившись немного в теплой ароматизированной воде, Джасмин насухо вытерлась и надела сорочку, поверх которой накинула короткий халат из алого китайского шелка. Ткань чувственно скользила по ее обнаженным рукам и плечам. Джасмин вытащила из прически шпильки, и копна тяжелых, мелко завитых локонов заструилась по спине. Из зеркала в позолоченной раме на нее смотрела привлекательная женщина с экзотической внешностью.

Усевшись в кресло и поджав под себя ноги, Джасмин взяла книгу и принялась было за чтение, когда раздался громкий стук в дверь. Девушка плотнее запахнула халат, решив, что слуга пришел за подносом. Но нет. На пороге стоял Томас.

– Привет, Джас. Я решил зайти посмотреть, как ты, и сообщить, что твой дядя задержится.

Захваченная врасплох, Джасмин была в смятении. Она не приглашала Томаса, но тот все равно вошел. Джасмин попятилась назад, а Томас закрыл за собой дверь и лениво облокотился о косяк.

– Я сегодня впервые ел обед домашнего приготовления. Очень вкусно. Ты знала, что здесь подают к столу восхитительный ликер, который называется зибиб? Али настоял, чтобы мы попробовали.

– В большинстве своем мусульмане не пьют алкогольных напитков.