Вторжение по сценарию

Мэрфи Уоррен

Когда пришли эти люди, миссис Зиффель им не потребовалась. Собака, Расти, получила пинок сапогом и была выброшена во двор. Винтовку Арнольда, лежавшую в багажнике пикапа, солдаты заперли.

— Чего вы хотите? — брызжа слюной от волнения, проговорил Арнольд, поднимаясь из-за стола, когда трое солдат, подталкивая штыками, ввели на кухню миссис Зиффель.

— Елка! — визгливо прокричал один из них. — Где?

— Моя елка? — выпалил Арнольд. — Вам нужна моя елка?

— Где она?

— Господи Арнольд, — взмолилась

миссис Зиффель, — скажи же им!

Арнольд Зиффель решил, что сможет прожить и без елки.

— В соседней комнате, — сказал он.

— Ты нам показывать! — потребовал командир солдат, с виду азиат. Пока он тащил Арнольда в соседнюю каморку, тот успел разглядеть, что на вошедших была форма Народно-Освободительной армии Китая — Арнольд регулярно выписывал журнал «Наемник». Тем не менее, эти люди вовсе не были похожи на китайцев. — Вот она, — сказал Арнольд, показывая на чахлое деревце, стоявшее в кадке в углу. Елка была со вкусом украшена красно-серебряной мишурой.

— Встать у дерева! — приказал китайский солдат.

— Иди сюда, Хелен, — сказал Арнольд, притягивая жену к себе.

— Что им нужно? — прошептала миссис Зиффель.

Он почувствовал, что та дрожит от страха. Внезапно, несмотря на выцветшие волосы и то, что ходила она все время в выцветшем халате, он понял, что Хелен для него дороже даже любимой винтовки АР-15. Он уже собирался сказать ей об этом, когда командир солдат выкрикнул что-то на незнакомом языке, и в комнатку вошли остальные, таща съемочное оборудование и софиты, которые, включив, расставили по углам. Арнольд прищурился от слепящего света. Затем установили камеру, и миссис Зиффель сказала вещь, от которой по всему телу ее мужа пробежала волна облегчения.

— Арнольд, это, должно быть, киношники.

— Правда? — заикаясь, обратился к солдатам Арнольд. — Вы работаете на съемках у нас в Юме?

— Да, да, — рассеянно ответил командир и начал о чем-то совещаться с оператором. Они что-то измеряли ручным прибором, выглядевшим в точности, как экспонометр на фотоаппарате «Нишитцу», имевшемся у Арнольда.

— Ты думаешь, нас покажут в кино? — поинтересовалась Хелен Зиффель.

— Сейчас спрошу. Послушайте, друг мой, вы нас покажете?

Командир солдат обернулся, его холодные темно-опаловые глаза сверкнули.

— Да, мы вам покажем. Скоро. Ждите, пожалуйста.

— Ты слышала? — возбужденно сказал жене Арнольд. — Мы с тобой будем сниматься в одном фильме с Бронзини.

Арнольд Зиффель посмотрел каждую серию фильма дважды — первый раз, ради удовольствия, а второй — чтобы подсчитать количество технических неточностей.

Наконец, оператор встал за камеру, а командир повернулся к Зиффелю с женой.

— Украсить дерево, пожалуйста.

— Прошу прощения? — не понял Арнольд.

— Дерево. Вы делать, как будто вешаете на него фонари.

— По-моему, он хочет,

чтобы мы изобразили, что украшаем елку лампочками, Арнольд. Вот что он имел в виду, говоря «фонари».

— Но эта чертова елка уже наряжена, — улыбаясь, прошипел сквозь зубы Зиффель. Он не хотел, чтобы тридцать миллионов кинозрителей видели, как он ссорится с женой.

— Мы просто притворимся, — так же, сквозь зубы, ответила Хелен. Господи, это же очень важный фильм. Послушай меня, хоть раз в жизни.

Арнольд с Хелен встали по обе стороны от елки, и вывинтили по лампочке.

Хелен взяла серебряную, а Арнольду досталась красная.

— Ну как? — спросил Арнольд, прикрепляя лампочку на дерево.

Командир выкрикнул что-то непонятное, и рождественская игрушка взорвалась, брызнув осколками в лицо изумленному Арнольду. Его жена взвизгнула. Елка беспорядочно затряслась, хрустели ломающиеся ветки и сыпалось разбитое стекло.

Арнольд Зиффель увидел, что его поднятая рука превратилась кровавое месиво, и ощутил, как его трясущееся тело пронизывают автоматные очереди.

Через секунду он уже лежал на полу рядом с женой. Новая люстра, завернутая в праздничную упаковку, сплющилась под тяжестью его стокилограммового тела.

Рука, которую не задел выстрел, упала на щеку жены, и, хотя он ничего не почувствовал, Арнольд знал, что она мертва.

Автоматный огонь прекратился.

Арнольд Зиффель приподнял трясущуюся голову и попытался разглядеть тех, кто скрывался за слепящим светом юпитеров. За мгновение перед тем, как умереть, он подумал, почему, если это было кино, пули оказались настоящими?

И почему, если они, как он начал, наконец, догадываться, пришли за ним, требовалось снимать все это на пленку?

* * *

Мэру Бэзилу Кловзу очень хотелось узнать, было ли запланировано в сценарии, что к нему в кабинет ворвутся японцы в военной форме и выволокут его из-за рабочего стола.

Он все еще пытался получить ответ на этот вопрос, когда пятью минутами позже его голову пригнули к бордюру перед зданием городского совета, а на тротуар загнали танк. Его гусеницы остановились всего в нескольких сантиметров от головы мэра.

Третий помощник режиссера Харачи Сейко проговорил:

— Я в последний раз спрашивать, вы сдаетесь? Согласны?

Кловз заколебался.

— Так нужно по сценарию? — в очередной раз спросил он.

В ответ Сейко по-японски выкрикнул солдатам какой-то приказ, и танк придвинулся ближе. Щекой Кловз ощущал шершавую поверхность камня. Один из японцев, присев на корточки, прижимал его голову к земле, другой, словно гарпия, уселся на ноги. Еще один солдат держал скрученные за спиной руки.

— Скажите же, чего вы от меня хотите! — взволнованно сказал Кловз. Если так нужно по сценарию, то я готов сдаться.