Вторжение Системы: Начало

Мамаев Максим

Метро встретило меня привычным потоком людей, парой лениво вышагивающих ментов и контролёрами с их нелепыми пластиковыми сканерами, которыми они водили вдоль сумок пассажиров. Пополнив карту Тройка (проездной билет в метро и автобусах Москвы), я встал на эскалатор, воткнув наконец наушники и включив «Стены Цитадели» Фан Мода. И так, слушая песню об Артасе и Джайне, я и сел в вагон.

Выйдя на улицу в Парке Культуры, я посмотрел на время. До назначенного момента оставалось ещё десяток минут, и я встал чуть в стороне от входа на станцию. Погода на улице была на редкость хорошей для второй половины осени — чистое небо, лёгкий ветерок и градусов десять

тепла. Не так, что бы гулять в футболке (хотя нынешний я и мог бы себе это позволить), но достаточно тепло для лёгкой куртки кожанки, водолазки и брюк. Честно говоря, у меня не было особого выбора того, в чём идти. Я тупо упустил из внимания то, что на базу я прибыл лишь с тем, в чём выехал с Лубянки, так что пришлось натягивать что было.

Оля пришла минут через пять. Девушке очень шла лёгкая курточка синего цвета, сейчас расстёгнутая. Под курткой на девушке был белый топ и чёрная, ниже колена, юбочка.

— Привет, — улыбнулась она. — Давно ждёшь?

— Нет, только приехал, красавица, — легко ответил я, любуясь ею. — Прекрасно выглядишь.

— Спасибо. Ты тоже неплох, — подмигнула она.

Неспешно шагая по мосту через Москву-реку, мы беседовали о всяких глупостях. О её учебе, о моей службе в армии, о погоде и любимых временах года… В каой-то момент мы не сговариваясь подошли к перилам, прямо на середине моста. Внизу плескалась холодная, осенняя река, проплывали уже редкие пароходы, и я будто выпал из реальности. Оля что-то щебетала о том, как её бесит некий старшекурсник, что постоянно подкатывает, а я замер, уставившись на проплывающее по реке небольшое бревно. На бревне, нахохлившись, гордо восседал бобёр. Откуда здесь взялись что бревно, что его пассажир, я понятия не имел, но зрелище было настолько сюрреалистическим, что я невольно залюбовался. К счастью, задранные к небесам физические параметры улучшили в том числе и зрение, позволяя разглядеть всё в мельчайших подробностях.

Маленький, гордый зверёк, оседлавший бревно и бесстрашно плывущий по огромной, наполненной опасностями (лично для него), невольно вызывал улыбку.

— Смотри, — указал я на него Оле. — Там бобёр плывёт.

Девушка, запнувшись на середине фразы, удивлённо посмотрела в указанном направлении.

— И правда… Какой милашка! — воскликнула девушка. — Ого, а он в ошейнике! Интересно, чей он?

Приглядевшись, я невольно присвистнул — от моста вниз было несколько сотен метров, да и сам зверь проплывал примерно метрах в семистах выше по течению.

— Ничего себе у тебя зрение, — уважительно заметил я. — Да ты прям эльф.

— Да… Ничего особенного, не обращай внимания, — внезапно смутилась девушка.

Посмотрев на зверька ещё минутку, мы отправились дальше. Девушка решительно повела меня в сторону Музеона, мол, там красивее. Спорить я не стал, так что, вышагивая с ней по парку, обильно заставленному статуями, бюстами и прочими произведениями скульптурного искусства, я с интересом оглядывался.

Выдающиеся советские деятели и реплики древнейших, практически первобытных, на мой взгляд, статуй, вроде тройки плоскогрудых женщин с лицами, будто высеченными пятилетним ребёнком, одиночные экспонаты и целые скульптурные группы… Аккуратные дорожки, красивые цветы и кусты, скамейки различных форм — и куча подобных нам парочек, гуляющих по парку, настраивали на мирный лад.

Однако идиллия продлилась лишь около часа. На втором круге, когда я уже подумывал позвать девушку в одну из уютных кафешек, в немалом количестве раскиданных во второй половине парка, к

нам подошла компания из нескольких парней. Как раз напротив огромной статуи Железного Феликса Дзержинского. Довольно иронично, если вспомнить моё новое место работы.

Шагающий по центру, щеголевато одетый парень лет двадцати трёх, с зализанной гелем причёской, в модных, рваных джинсиках и куртке Лакост, смотрелся несколько неестественно в своём наряде, учитывая его рост под метр восемьдесят и, надо признать, достаточно мощную фигуру.

— Кого я вижу! Олечка, свет очей моих! — воскликнул он, с улыбкой заступая ей дорогу и раскидывая руки для объятий. — Как дела? Гуляем, значит?

— Привет, Игорь, — несколько нервно улыбнулась девушка. — Да вот, решила пройтись с другом. Дела неплохо.

Оля попыталась обойти парня, но тот, картинно крутанувшись вокруг своей оси, снова загородил ей дорогу.

— Это хорошо, что неплохо. А не представишь нас своему… другу ?

— Думаю, это лишнее, — холодно бросил я. Парень мне решительно не нравился.

— Да? А ты чего такой суровый, братишка? Какие-то проблемы, что-то не нравится? — пренебрежительно бросил он.

Во взгляде парня отчётливо читалось презрение. Такое, какое бывает у особо заносчивых граждан при виде пьяного, замызганного алкаша, что просит мелочь на выпивку. И естественно, дружелюбия мне это не добавило. Оля, видя, что разговор сворачивает куда-то не туда, попыталась его свернуть:

— Игорь, ты прости, но мы правда торопимся. Рада была тебя видеть, но давай пообщаемся в другой раз?

Но тот будто не слышал её, глядя на меня уже с открытым презрением:

— Не могу понять, что такой нищеброд делает с моей девушкой. Да вы гляньте на его обноски, парни, — обратился он к друзьям. — Парень, ты уверен, что тебе по статусу с такой, как она, гулять? Может, я тебе денег отсыплю на пропитание, и ты мирно отчалишь домой? А то, знаешь ли, с теми, кто пытается откусить больше положенного, всякое случается.

— Игорь! — начала было девушка, но я перебил.

— Что же именно, как ты выразился, «случается»? — насмешливо поинтересовался я. — Пара-тройка разодетых гомиков в рваных штанишках, с претензией на моду? Баюс-баюс. Куда вы там шли, нахуй, наверное? Вот и пиздуйте дальше. А то случиться, действительно, всякое может. В том числе и недоброе.

Ухватив Олю за руку, я решительно шагнул вперёд, плечом сдвинув преграждающего нам путь Игоря.

— Оля, где ты это деревенское быдло откопала? — раздался нам в спину голос одного из молчавших до того парней. — Молодой недочеловек, твоя мамаша забыла научить тебя тому, как с людьми надо общаться?

— Его мамаша и сама это вряд-ли знала, — поддержал со смехом его третий.

Это они очень, очень зря. Я и раньше не спускал никому подобные фразочки, обращённые в адрес родителей, а уж теперь… Перед глазами вновь встала картина умирающей матери, шепчущей — «Беги, Костя…»

Ах вы с-суки! Кровь вскипела в моих жилах, и, сам не успев осознать, что делаю, я уже оказался вплотную к тому, третьему хмырю. Лишь чудовищным усилием воли я сумел заставить себя не использовать Усиленный Удар, но даже так — я отчётливо почувствовал, как треснули рёбра от моего удара у отброшенного парня. И я ни о чём не пожалел.

Они не успели сделать ровным счётом ничего. Следующим, тонко вереща, на землю рухнул второй из ублюдков, схватившись за, видимо, сломанную ногу — даже без навыков, мой удар был весьма тяжёл.