Вторжение в Империю
Шрифт:
Рана отвечала им загадочной усмешкой Херд.
Безусловно, теперь Рана могла бы без труда сбежать от рикса. Она могла бы просто-напросто явиться в отдел безопасности и назвать себя. Сняла бы парик – уж это точно привлекло бы их внимание. Бояться не стоило: здесь, в этом центре связи, Александра не было. Кабели, связывавшие центр с планетарной инфоструктурой, сразу же перерезали согласно указу Императора. Из-за отсутствия обычных признаков вторичного зрения – табло времени, бегущей строки с выпусками новостей, экранчика местонахождения – создавалось странное, непривычное ощущение. Ни Херд, ни Александр не смогли бы ничего
Но если бы она предала их, то лишилась бы своего счастья.
Херд уже вводила ей антидот – средство, противодействующее регуляторам допамина. Эффект, оказываемый наноустройствами, постепенно исчезал, и та радость, на крыльях которой Рана парила всю неделю, мало-помалу угасала. Херд настойчиво твердила – и была, конечно, права в том, что, будучи окутанной аурой радости, Рана станет слишком легкомысленной для своей работы. Однако без наркотика ее разум мог вернуться к прежнему состоянию – нерешительности и страха. Она уже и сейчас порой замечала эту растерянную, чересчур человечную Рану Хартер, поджидавшую ее в дальних закоулках ее собственного сознания. То уверенное существо-гибрид, в которое она успела превратиться, могло исчезнуть в любое мгновение.
Она знала, что не изменит своим новым союзникам. Ране хотелось сохранить свою переродившуюся личность. Рикс и ее всемогущее божество ухитрились стереть прежнюю жизнь Раны Хартер, представлявшую собой маргинальное существование, наполненное пограничной депрессией и неосуществленным потенциалом. За одну-единственную неделю они сделали для Раны Хартер больше, чем Империя – за двадцать семь лет.
Помимо всего прочего, теперь Рана понимала, что ее миссия милосердна. Александру следовало даровать свободу.
Следуя маршрутом, указанным на карте, она отыскала рабочее место Раны Хартер, сотрудницы милиции второго ранга. Компьютерный интерфейс оказался знакомым, почти таким же, как тот, с которым она работала в области квантовой микроастрономии. Как объяснила Ране Херд, ее обязанности заключались в мониторинге и ремонте сотен приемников-ретрансляторов, через которые данные с планеты поступали в центр связи. Подстроенный Александром перевод Раны на работу в полярный центр был оправдан ее практическими познаниями в сфере применения антенн широкого радиуса действия. На протяжении всей карьеры Хартер ее то и дело посылали в командировки в самые дальние уголки ледяных приполярных пустошей, и очень часто ей приходилось самостоятельно ремонтировать оборудование.
Однако сегодня ей предстояло заняться не только ремонтом.
Она надеялась, что никто не станет отвлекать ее на протяжении смены. В переполненном народом центре царила такая неразбериха, что опытного оператора вряд ли кто-то стал бы дергать. Рана уселась в кресло, запросила ознакомительную программу и начала вникать в курс дела.
К концу смены Рана Хартер выяснила все, что хотел знать Александр.
Центр связи был разработан именно для того типа траффика, который представлял себе гигантский разум. Здесь было установлено множество ретрансляторов, собиравших информацию, поступавшую из местных источников связи – телефонов, кредитных ячеек, налоговых карточек, юридических контор. Затем поступавшие данные в сжатом виде поступали в коммуникационную систему. Несмотря на то, что центр был военизирован, главная его цель состояла в том, чтобы обеспечивать
В мирное время информация стекалась в центр связи по кабелям, а в случае объявления чрезвычайного положения – через ретрансляторы. На окружавших центр пустошах стояли десятки тысяч небольших приемных антенн пользовательского диапазона частот – огромная колония машин, питавшихся снегом и солнечным светом. Это семейство приемников раскинулось на сотни квадратных километров и было окружено проволочным забором. Приемники чем-то напоминали сорняки среди редких цветов – банальнейшие устройства по сравнению с той сверхсветовой аппаратурой, которую они поддерживали. Однако следовало отдать этим приборам должное: они сами себя ремонтировали и были настолько прочны, что выдерживали все тяготы полярной зимы.
Рана изучала систему со всё возрастающим отчаянием и чувствовала во рту металлический привкус неудачи. Она не могла помочь Александру. Со своего рабочего места ремонтника она не сумела бы сделать ровным счетом ничего для того, чтобы заново соединить центр связи с остальной сетью планеты. Программное обеспечение ретрансляторов отличалось слишком большой разбросанностью и было чересчур автономно, чтобы ждать от него ответа на централизованные команды. Сами же ретрансляторы были отключены – не переведены в режим ожидания, а выключены вручную. Защитники Империи отнеслись к изоляции Легиса очень и очень всерьез.
Кто-то должен был выйти на антенное поле, чтобы произвести необходимые изменения. А для этого нужно было преодолеть минные поля, десятки «нюхачей» и смертоносных проволочных барьеров из микроволокна. Для того чтобы вручную отключить все ретрансляторы, имперцам потребовалось несколько сотен милиционеров.
Рана вздохнула. Она ничего не могла поделать сама. Эту задачу должны были как-то решить Александр и Херд. Если бы Ране удалось каким-то образом переправить им те данные, которые она собрала, ей, может быть, и не пришлось бы больше возвращаться в это ужасное место.
Рана обследовала свое рабочее место в поисках какого-нибудь носителя информации, с помощью которого смогла бы принести собранные данные Херд, и остановила свое внимание на карточке памяти, вынутой из внутренней камеры ремонтного прибора. Схема простых ретрансляторов без труда уместилась на карточке. Рана добавила к этой схеме карту антенного поля и спецификации проволочного барьера. Затем Рана отключила компьютер и стерла все результаты своего поиска. До конца смены оставалось совсем немного времени.
Теперь она могла вернуться в теплый и безопасный сборный домик, к своему счастью.
Как только завыла сирена, возвещавшая об окончании смены, Рана встала с кресла. Все тело у нее затекло, руки дрожали, ноги подкашивались. Волнение, копившееся весь день, прокралось во все закоулки ее тела. Рана понимала, что нуждается в уверенности, которую ей дарило лекарство Херд. Как можно скорее.
Теперь она жалела о том, что весь день ничего не ела. Но ей отчаянно хотелось выполнить всю работу за одну смену и больше никогда сюда не возвращаться.