Вторжение. Битва за рай
Шрифт:
— О боже, боже, да что же такое происходит?
Фай засунула руку в рот, как будто хотела её съесть. Она была такой бледной, что я даже подумала: она вот-вот потеряет сознание. И вдруг Гомер ляпнул совершенно дикую фразу:
— Фай, я слышал и раньше, что ты грызёшь ногти, но это же глупо!
Мы неё уставились на Фай — а в следующее мгновение дружно захохотали. Это был истерический смех, но это был смех. У Ли катились слёзы по щекам, но наконец он смахнул их и быстро сказал:
— Давайте послушаемся Робин. Поедем ко всем.
— Прости,
— Ты меня тоже прости, — ответила она. — Надо было получше выбирать слова.
Робин глубоко вздохнула и сжала кулаки. Видно было, как она старается взять себя в руки, как иногда делала во время игры в нетбол.
— Послушайте, ребята, мне не хочется болтать лишнего, — наконец продолжила она. — Только мы должны быть очень осторожны. Если мы сейчас помчимся по округе, в семь разных домов, это может оказаться не слишком умно, вот и всё. Мы должны сначала кое-что решить, ну, например, лучше ли нам держаться всем вместе или разбиться на маленькие группы, как хотят сделать Кевин и Корри. И стоит ли нам пользоваться машинами. И нужно ли вообще куда-то отправляться при дневном свете. Ну, сейчас уже почти стемнело. И я для начала предлагаю, чтобы никто отсюда не выходил до полной темноты, а потом не пользоваться фонарями.
— Но как ты думаешь, что вообще произошло? — спросила я. — Ты согласна с Ли?
— Ну, — пожала плечами Робин, — мы ведь не видим признаков того, что кто-то уходил из дома в спешке, как при каком-то несчастье. Все ушли уже несколько дней назад. И они явно собирались быстро вернуться. А что такого произошло несколько дней назад, после чего все должны были вернуться? Мы все знаем ответ на этот вопрос.
— День поминовения, — тихо произнесла Корри. — Ярмарка.
— Именно так.
— Гомер, — сказала я, — ты можешь как-то определить, вернулись ли твои родители с ярмарки? Ну, я хочу сказать, что, если бы я раньше об этом подумала, я бы поискала пару наших быков, которых папа собирался отвезти на выставку и которых не продал бы ни за какие деньги. Он бы ни за что не вернулся с ярмарки без них. Папа бы этих быков в спальне держал, если бы мама разрешила.
Гомер немного подумал.
— Ох да! — припомнил он. — Мамина вышивка по канве. Она к ней каждый год добавляет что-то, везёт на выставку рукоделий, потом привозит обратно и вешает на Стену почёта. Сколько призов уже получила... Погодите-ка минутку...
Гомер выскочил наружу, а мы молча ждали. Он вернулся через несколько мгновений.
— Ничего нет, — пробормотал он. — Нет вышивки...
— Так, хорошо, — снова заговорила Робин. — Давайте предположим, что множество людей отправились на ярмарку и не вернулись обратно. Давайте предположим, что со Дня поминовения не работают телефоны и нет электричества, не выходят в эфир радиостанции и ещё произошло много пожаров. А те люди, что пошли на ярмарку, собирались вернуться,
— Но есть и ещё кое-что, — начал Ли.
Робин бросила на него взгляд.
— Да, — кивнула она.
Ли продолжил:
— В ночь накануне ярмарки со стороны побережья пролетели сотни самолётов, может, даже больше, чем сотни, и они летели низко на очень большой скорости.
— И без огней, — добавила я, впервые осознав этот важный момент.
— Без огней? — переспросил Кевин. — Ты этого не говорила.
— Я не обратила внимания, — пояснила я. — Знаешь, ведь как бывает, видишь что-то, но не осознаешь.
— Давайте ещё кое-что предположим, — сердито начала Фай. Выглядела она тоже сердитой. — Давайте предположим, что все ваши слова — абсолютная глупость!
Фай говорила точно так же, как говорила я сама в этой же комнате совсем недавно. Неужели и я сказала «абсолютная глупость»? Но теперь я уже начинала понимать ход мыслей Ли и Робин. Тог маленький факт, что самолёты летели без огней, сразу изменил мой взгляд. Ни одно воздушное судно, летящее в соответствии с законом по разрешённому маршруту, никогда не могло бы мчаться без огней. Мне бы вовремя это отметить... и я рассердилась на себя за то, что этого не сделала.
— Можно найти десятки разных объяснений! — продолжала Фай. — Десятки! Не знаю, почему вы их даже не рассматриваете!
— Хорошо, Фай, выкладывай, — согласился Кевин. — И побыстрее.
— Ладно, — кивнула Фай. — Первый номер. Они заболели. Отправились на ярмарку и съели или выпили там что-то испорченное. Они в больнице.
— Тогда бы сюда пришли соседи, чтобы присмотреть за всем, — возразил Гомер.
— А они тоже заболели.
— Это не объясняет того, почему не работает радио, — напомнила Корри.
— Значит, все заболели! — заявила Фай. — Это общенациональное несчастье, какая-то эпидемия.
— Это не объясняет самолётов, — сказала Робин.
— Они просто возвращались с парада в честь Дня поминовения, как мы и подумали сразу.
— Без сигнальных огней? И в таком количестве? Фай, я не уверен, что у нас вообще есть столько самолётов. Не думаю, что наши военно-воздушные силы настолько велики.
— Ладно, — согласилась Фай. — Тогда это может быть какая-то грандиозная авария в масштабах страны, и всем пришлось отправиться на помощь.
— А самолёты?
— Военный флот, они тоже спешили на помощь. А может быть, и из других стран прилетели.
— Тогда почему на них не горели огни?! — Робин уже кричала, выходя из себя, как во время трудной игры.
— Мы не можем этого знать! — тоже кричала Фай.
Фай — кричала? Прежде всего я почему-то подумала именно об этом. А она продолжала:
— Элли может и ошибаться! Была середина ночи. Она могла и не проснуться толком. Я хочу сказать, она ведь только теперь додумалась об этом упомянуть. Она не уверена!