Вторжение. Битва за рай
Шрифт:
— Это один из наших! — взволнованно закричал Гомер. — Мы всё ещё в деле!
Самолёт взял немного вверх, чтобы миновать вершины, повернул влево и унёсся в сторону Страттона.
— Ой, смотрите! — закричала Корри.
Ещё три самолёта, тёмные и зловещие, промчались следом за нашим. Они летели немного выше, но в том же направлении. Шум был оглушительным, он рассёк тишину неба и земли, как некая гигантская застёжка-молния, разошедшаяся с бешеным грохотом. Гомер снова сел.
— Трое против одного, — пробормотал он. — Надеюсь, он с ними справится.
— Он или она, — рассеянно пробормотала я.
Длинный день продолжался.
— А как насчёт вот чего... — начал он. — Вы знаете, что я думаю о том, чтобы всем постоянно держаться вместе. Это, конечно, приятно, но чрезвычайно глупо. Нам нужно стать жёстче, и быстро. И хотя нам нравится держаться вместе, это уже не имеет значения. Вы понимаете, о чём я говорю? Ну так вот, я предлагаю, чтобы двое из нас отправились в Виррави поискать Ли и Робин. Если к полуночи их не будет, надо пойти в дом Ли, проверить, возможно, они там прячутся, даже могли быть ранены.
— Я думал, ты больше не веришь в дружбу, — заговорил Кевин. — Ведь идти к дому Ли — это чертовский риск, если мы уж так беспокоимся о собственном спасении.
Гомер бросил на него холодный взгляд, и даже Корри сделала большие глаза.
— Я это не ради дружбы делаю, — ответил Гомер. — Это рассчитанный риск. Семь человек — лучше, чем пять, так что мы должны рискнуть ради того, чтобы снова довести наше число до семи.
— И кончим тем, что останутся всего трое.
— Мы можем кончить и тем, что вообще никого не останется. С этого момента и впредь любой шаг представляет собой риск, Кев. Мы нигде не будем в безопасности, нигде и никогда, пока всё это не кончится. И всё, что мы можем делать, так это рассчитывать добавочные риски. Если это будет продолжаться достаточно долго, нас всё равно поймают. Но если мы ничего не будем делать, нас поймают гораздо быстрее. Самое рискованное — вообще не рисковать. Или рисковать бездумно. Мы должны выбрать для себя нечто среднее. Совершенно очевидно, что те, кто отправится на поиски Ли и Робин, должны быть чрезвычайно осторожны. Но я уверен, что они и сами это сообразят.
— А оставшимся троим что делать? — спросил Кевин. — Тупо сидеть здесь, есть и спать? И даже без телевизора!
— Нет, — ответил Гомер. Он даже наклонился вперёд. — Я вот что предлагаю. Они нагрузят «тойоту» Корри всем полезным, что только смогут найти. Потом пойдут к Кевину и там тоже соберут всё, что найдут. И в моём доме, и в доме Элли, если хватит времени. Потом заберут у Кевина «лендровер» и его тоже нагрузят. Я имею в виду продукты, одежду, бензин, винтовки, инструменты, всё такое. К рассвету у нас будут две машины, набитые грузом под самую крышу и готовые отправиться в путь.
— Отправиться куда? — спросил Кевин.
— В Ад, — спокойно ответил Гомер.
В том и состояла гениальность Гомера. Он умел соединить мысль и действие, он умел планировать наперёд. Думаю, он чувствовал, что наш главный враг — бездействие.
— Мы составим список, — сказала Фай. — Нужны карандаши, ручки, бумага. Корри?
Примерно час мы занимались составлением списка. В него вошло множество вещей, таких как ключи от баков с бензином, ножной насос для накачки автомобильных шин, топливо для «лендровера». В продуктовой части списка значились рис, лапша, консервы, чай, кофе, джемы, разные хлопья, сухие бисквиты, печенье и сыр. Кевин явно огорчился, когда сообразил, что ему, похоже, приходится стать вегетарианцем. Но мы наверняка должны были найти горы яиц и в кухнях, и в курятниках. Конечно, мы не забыли и про одежду, в первую очередь сосредоточившись на тёплых вещах — на тот случай, если погода испортится или нам придётся скрываться в буше долгое время. В одежде мы обращали внимание прежде всего на цвета, которые должны быть неброскими, тёмными, то есть камуфляжными.
Но, кроме первостепенного, нужно было подумать и о многом. Множество всякого барахла осталось в «лендровере» после нашего пятидневного пребывания в Аду, и всё это нужно было проверить. Мы снова и снова обдумывали, что ещё нам понадобится. Мыло, средства для мытья посуды, шампуни, зубная паста и зубные щётки, растопка для огня, карандаши и ручки, бумага, карты окрестностей, компасы, книги для чтения, транзисторный приёмник — на тот случай, если оживёт какая-нибудь радиостанция, — ещё батарейки, фонари, средства от комаров, аптечка первой помощи, бритвы, тампоны, игральные карты, шахматы, спички, свечи, крем от загара, бинокль, гитара Кевина, туалетная бумага, будильник, фотоаппарат и кинокамера, семейные фотографии... Гомер ничего не сказал насчёт семейных фотографий, но, когда мы стали перечислять другие семейные драгоценности, он наконец вмешался.
— Мы не можем тащить с собой такие вещи, — сказал он, когда Корри внесла в список ежедневники своей матери.
— Почему это? Они для неё очень важны! Мама всегда говорила, что, если дом вдруг загорится, она первым делом кинется спасать именно их.
— Корри, мы не на пикник собираемся. Нам нужно научиться думать о себе как о партизанах. Вы и так уже внесли в список плюшевых медведей и гитары. Думаю, этого достаточно.
— Если мы можем взять семейные фото, то точно так же можем взять и мамины дневники, — упрямо возразила Корри.
— Вот так оно всё и происходит, — вздохнул Гомер. — Ты говоришь: «Если можно взять фотографии, то можно взять и дневники», а кто-то тут же говорит: «Если можно взять дневники, то можно взять и папины футбольные трофеи», и, прежде чем вы опомнитесь, понадобится уже парочка трейлеров.
Это был всего лишь один из множества споров, которые мы затеяли в тот день. Мы устали, перенервничали, мы боялись за Ли и Робин, за наших родных. Но именно этот спор разрешила Фай — она высказала одно из тех предположений, которые мгновенно начинают выглядеть совершенно очевидными и заставляют вас удивиться тому, что вы сами так долго не могли до этого додуматься.