Вторжение. Неизвестные страницы необъявленной войны
Шрифт:
Время «Ч»
13 декабря командующий ТуркВО генерал-полковник Ю. П. Максимов вызвал своего первого заместителя генерал-лейтенанта Ю. В. Тухаринова и приказал готовить войска к предстоящему вводу. Тот вылетел в Термез, где расположился штаб создаваемой в спешном порядке 40-й армии.
Ю. В. Тухаринов стал ее командармом, А. В. Таскаев — начальником политотдела, Л. Н. Лобанов — начальником штаба, А. А. Корчагин возглавил разведку. Трое последних были тогда в звании генерал-майоров.
Документ Генштаба:
«В течение последующих недель… в Туркестанском и Среднеазиатском военных округах было развернуто и доукомплектовано до полного штата около 100 соединений, частей и учреждений. Были
Такие вот силы готовились к вступлению в Афганистан. Вошли же в декабре только три дивизии — две мотострелковые (из Термеза и Кушки) и воздушно-десантная, а также — десантноштурмовая бригада и два отдельных полка. (Забегая вперед, скажем, что в первой половине 1980 года эта группировка была усилена еще одной мотострелковой дивизией и двумя отдельными полками.)
Времени на подготовку отпускалось крайне мало. Поэтому все делалось в спешке. Многие призванные из запаса были из Средней Азии: кому-то показалось, что с мусульманами лучше воевать самим мусульманам. Да и с точки зрения скрытности действий так было лучше. Призванных называли «партизанами» (в марте 1980-го их отправили домой). Ощущалась острая нехватка офицеров, особенно технических специалистов. Не хватало самого элементарного: палаток, печек, дров; солдаты ночами зачастую грелись у костров. С «гражданки» брали любые мало-мальски годные машины, вплоть до самосвалов и такси, на которых не успевали закрасить шашечки.
Для перехода границы через Амударью был наведен понтонный мост. Намучился же с ним инженерный полк!.. Река вновь выказала свое своенравие, ее песчаные берега то и дело размывались течением. Вроде бы готовый принять боевую технику мост вдруг превращался в нечто неустойчивое и опасное — либо понтоны отходили от берега, либо садились на береговую мель. Выручили местные жители, научив военных инженеров укреплять берега с помощью камыша.
Различным было отношение к военной акции у тех, кто в ней принял участие. Отдельные военачальники выражали сомнение в ее оправданности. В армии ходила тогда фраза, брошенная в адрес одного такого «сомневающегося» главным идеологом Сусловым (об этом нам рассказали несколько тогдашних полковников, а ныне генералов): «Вы что думаете, мировые революции делаются в белых перчатках?»
Были и офицеры, не скрывавшие резко негативного отношения к вводу войск: «Неужели мы совершим такую глупость?» Но выполнять приказ им все равно пришлось.
Большинство же, если судить по внешней реакции, отнеслось к этому спокойно. Им казалось (и тогда не без основания), что это может предотвратить в Афганистане междоусобицы, гражданскую войну. Помимо всего прочего, срабатывал стереотип: ввели же войска в 68-м в Чехословакию, и — ничего; обошлось. Так будет и здесь.
Приведем выдержку из книги Марка Урбана «Война в Афганистане»: «Уверенность Советов в том, что местный призыв сохранит в тайне подготовку к боевым действиям, развеялась. Американские разведисточники обнаружили необычные перемещения в южной части СССР сразу же после их начала… В Вашингтоне представитель госдепартамент США сообщил о «возросшей активности некоторых советских частей к северу от афганосоветской границы». Сообщалось также, что десантно-штурмовая дивизия приведена в состояние повышенной боевой готовности. Представитель печати предупредил Советы против «любого вмешательства» во внутренние дела Афганистана.
По опыту оперативного
Далее Урбан пишет: «Армия в составе четырех мотострелковых (данные неверны: всего были две мотострелковые дивизии. — Авт.) и полутора десантно-штурмовых дивизий была малочисленной и имела ограниченные задачи. Для сравнения: войска, направленные в 68-м году в Чехословакию, состояли из двадцати дивизий общей численностью 250 тысяч человек. Хорошая разведывательная информация от офицеров внутри Афганистана, добросовестная работа больших групп штабных офицеров и небольшие первоначальные силы подтверждают вывод о том, что советские войска имели ограниченные цели: захватить господство над главными городами и связывающими их дорогами…»
Время «Ч» неумолимо приближалось. Работники политуправления Туркестанского военного округа начали создавать в подразделениях агитационно-пропагандистские группы. Входившие в них солдаты и офицеры должны были вести разъяснительную работу среди афганского населения, касавшуюся целей и задач советских войск, оказавшихся на чужой территории. Была подготовлена «Памятка советскому воину-интернационалисту». Приведем некоторые ее фрагменты.
«Советский воин! Находясь на территории дружественного Афганистана, помни, что ты являешься представителем армии, которая протянула руку помощи народам этой страны в их борьбе против империализма и внутренней реакции…Помни, что по тому, как ты будешь себя вести в этой стране, афганский народ будет судить о всей Советской Армии, о нашей великой советской Родине. Находясь в ДРА, соблюдай привычные для советского человека нравственные нормы, порядки, законы, нравы и обычаи страны пребывания, проявляй терпимость к нравам и обычаям афганцев.
По своему характеру афганцы доверчивы, восприимчивы к информации, тонко чувствуют добро и зло. На почтительное отношение они отвечают еще более глубоким уважением. И особенно они ценят почтение к детям, женщинам, старикам… Всегда проявляй доброжелательность, гуманность, справедливость и благородство по отношению к трудящимся ДРА.
Строго выполняй все предписания и советы врачей. Не употребляй воду из арыков, каналов и других водоемов — они могут быть рассадниками инфекционных заболеваний. Не приобретай разного рода вещи и ценности у афганцев за советские деньги. Не выменивай ничего и не продавай. Это категорически запрещено. Не посещай без служебной необходимости предприятия, магазины, базары, не пользуйся частным транспортом.
Необходимо помнить, что отдельные проступки и нарушения порядка наносят ущерб авторитету Советского государства, позорят честь и достоинство советского воина».
Согласно этой «Памятке», «настоящую необъявленную войну» развязал империализм, и именно он несет ответственность за жестокость и кровь.
…Вечерело. К урезу воды подошел авангардный батальон мотострелкового полка на боевых машинах пехоты. Пограничникам вручены списки убывающего личного состава. Открыта граница. Колонна вступила на понтонный мост. Одновременно границу пересекли самолеты военно-транспортной авиации с личным составом и боевой техникой воздушно-десантной дивизии и взяли курс на Кабул.
Заканчивался день 25 декабря 1979 года. В Москве в это время было 15 часов.
Так отложились те впечатления в памяти первого командарма 40-й Ю. В. Тухаринова:
— Конечно, я не представлял тогда, что этой самой минутой открывается длительная, растянувшаяся почти на десять лет так называемая афганская война, — говорил Юрий Владимирович в беседе с журналистами. — Мы думали, что наше пребывание в Афганистане будет временным, весьма недолгим, что оно принесет облегчение дружественному нам народу.