Вторжение
Шрифт:
Ему хотелось узнать про Макнил. Он видел её во время странствий по кораблю и убедился, что её всё ещё держат вместе со спящими женщинами. Зачем — Литвин не понимал. Вроде бы из двух пленных можно выжать больше информации, чем из одного… Но Макнил в их камеру не вернулась.
— Хоронят… — Кафф в тёмных волосах Йо замигал. — Теперь я понимаю. Когда-то, до Первого Затмения, у нас поступали так же: сжигали тела, а из золы, смешанной с глиной, делали… Нет термина. Очень давно это было. Ещё в материнском мире.
— А как поступают сейчас?
— Любая органика — источник для синтеза
— Экономные вы ребята, — пробормотал Литвин. — Значит, для синтеза пищи… А дальше что? Съели и забыли?
— Память о тхо не сохраняется. Деяния полностью разумных записаны в… Ты называешь это устройство компьютером.
— Я называю… А разве это не так?
Йо промолчала. Последние сутки они провели вдвоём, без Йегга — может быть, потому, что язык ей давался легче, и английским она владела практически свободно. Но всегда ли понимала смысл сказанного? Слова — не ментальная связь, слова лишь звуки, и то, что вкладывается в них, зависит от опыта и мироощущения собеседника. Скажем, слово «доверие»… Что понимали под ним Йо и Йегг? Что понимал Айве?.. Сам Литвин никакого доверия к посреднику Айве не испытывал, хотя считалось, что сделку они заключили. Ну, на войне как на войне: сначала обмануть, а потом — уничтожить. Конечно, если получится.
Он наклонился к женщине и произнёс:
— Что молчишь? Мы ведь договорились: ты — вопрос, я — вопрос, ты — ответ, я — ответ… Если сомневаешься, спроси у Айве.
— Иногда лучше не спрашивать слишком много, — сказала она, но шарик на её виске озарился светом. Пейзаж с кладбищем исчез, и вместо него возникли три неподвижные фигуры, похожие на три манекена: азиат, африканец и европеец. — Айве интересуется… — начала Йо, но Литвин замотал головой.
— Сначала мой вопрос, о компьютере. Это логическая машина или что-то другое?
Брови Йо приподнялись, губы дрогнули. Её черты уже не казались застывшей маской, но что было поводом к этим переменам, Литвин не знал — возможно, привыкнув к виду чужаков, он научился различать их мимику, возможно, Йо копировала выражение его лица. Сейчас она была так похожа на земную женщину! И этот запах… Запах просто опьянял.
— Машина мертва, а Корабль… Корабль отчасти живой. Квазиживой и квазиразумный. Лучше я не сумею объяснить, я тхо, а не фаата. Он живой, но не так, как ты или я, и он говорит с полностью разумными без всяких устройств. — Йо коснулась сферы каффа.
— Искусственный интеллект?
— Нет. Такое было в период Второй Фазы и кончилось очередным Затмением. Теперь разум Корабля не программируют, его выращивают и обучают. Но он растёт и учится быстрее нас.
— Это органическая структура? Белковая?
— Органическая, но не на основе углерода. Это вещество… этих созданий нашли в одном из Покинутых Миров. Там, где прежде обитали даскины.
— Кто?
— Старшая Раса, — тихо шепнула Йо. Её яркие губы побелели.
Всё интереснее и интереснее, подумал Литвин. Сотня вопросов вертелась у него на языке, в том числе и про Макнил, но сделка есть сделка. Вздохнув, он повернулся к трём голограммам-чучелам, застывшим посреди отсека, и произнёс:
— Спрашивай. Что интересует Айве?
— Статус этих созданий. Ты похож на одного из них, и
Харуки, японец, третий навигатор, и Деннис Юэ, американец китайского происхождения, стрелок, автоматически отметил Литвин. Да будет им пространство пухом!
— Мнения посредников разошлись, — сказала Йо. — Есть несколько гипотез по поводу их внешности и функций.
— Было бы любопытно послушать.
— Посредник Эйд считает, что это ваши ограниченно разумные. Их внешность сформировали так, чтобы отличать от доминирующего вида. У Тийа другое мнение: он уверен, что они появились в результате генетических экспериментов или мутации. Может быть, на них повлияла экология вашего мира… Но Айве не согласен. Ему кажется, что это специализированные существа, что-то подобное кса и олкам.
«Новое слово», — отметил Литвин и спросил:
— Кто такие олки?
— Ты их видел. Они такие… — Йо метнула взгляд в сторону мембраны, за которой дежурил тролль-охранник. — Стражи-тхо, особая разновидность… — Сфера в её волосах заискрилась, и женщина вытянула руку к голографическим изображениям людей. — Айве говорит…
— Неважно, что говорит Айве. Он и его посредники ошиблись, это не мутанты и не искусственные создания. Люди, как и я. Вы ведь уже знаете, что на Земле есть много языков? — Йо кивнула; ещё один совсем человеческий жест. — Сколько языков, столько народов, принадлежащих к трём основным расам. Они возникли в процессе эволюции, самым естественным путём.
— Но вы так непохожи… — прошептала Йо.
— Он тоже не похож на тебя. — Литвин посмотрел на охранника.
— Это результат целенаправленного отбора. Но, кажется, у вас иначе… такой богатый генофонд… — Кафф замигал, и через несколько секунд женщина произнесла: — Айве доволен. Ценная информация.
— Если так, ответь: почему не возвращают Эби? Слишком долго она спит!
Он не успел опомниться, как случилось небывалое: кафф погас, Йо подставила узкую ладошку, шарик бесшумно упал в неё и скрылся в рукаве. Она придвинулась ближе, вытянула руку, коснулась щеки Литвина, заросшей тёмной колючей щетиной. Её пальцы были прохладными и нежными.
— Не спрашивай меня об этом. Ты никогда её не увидишь… Забудь, если не хочешь, чтобы жизнь твою прервали. Знание опасно!
— Так мы не договаривались… — начал Литвин, но женщина резко поднялась и шагнула к мембране. Её обтягивающее зеленоватое одеяние не скрывало ничего, и он с внезапным волнением увидел, как высоки и полны её груди, как гибок стан, как колышутся стройные бёдра. Щека ещё хранила память о её прикосновении.
Йо исчезла, а вслед за ней и равнодушный страж. Некоторое время Литвин сидел в ошеломлении, не пытаясь привести в порядок чувства. Мысль его кружила, будто птица над гнездом; он думал о словах Йо, о спящей где-то Эби и собственной судьбе. Ему удалось столь многое узнать! Конечно, не в деталях, но всё же, всё же… Может быть, кроме людей и фаата в Галактике есть и другие разумные расы? Эти даскины, которых упомянула Йо… и что-то ещё, что-то важное, но не связанное с её намёком на опасность знания…