Вторжение
Шрифт:
– Где-то свернули, – прокричал Андрей, перекрывая шум в салоне.
Оксана кивнула. Андрей резко затормозил, развернулся на ручнике, как учил его Витя Хлебов из сборной по ралли, и поехал обратно, высматривая отходящие в сторону от шоссе проселочные дороги. Они проверили два ответвления. Безрезультатно: дороги уходили в поля и там терялись – по-видимому, вели на сенокосы или на совхозные делянки. Третья дорога шла через лес и выглядела более наезженной. Не асфальт, но достаточно ровно насыпанная и укатанная щебенка. Выглянула луна, и Андрей на всякий случай погасил фары. Предосторожность оказалась не лишней. Деревья внезапно расступились,
– Оксана, сядь за руль и будь внимательна. Возможно, придется быстро сматываться.
– А ты? – испуганно спросила девушка.
– Я пойду, осмотрюсь.
– Я с тобой!
– Нет, ты будешь на подстраховке. Если что, сможешь быстро стартануть?
– Постараюсь.
Права Оксана еще не получила, но автошколу уже закончила. На уроках вождения инструктор ее хвалил и ставил в пример другим. Андрей, прилепив на стекло знаки учебной езды, несколько раз доверял жене руль и убедился, что водитель из нее получится хороший. Сейчас надеялся, что девушка не подведет.
Выйдя из машины, он попрыгал, убедился, что ничего не звенит, взял с заднего сиденья свои верные нунчаки и двинулся в сторону перегородившего им путь забора.
– Андрюша, возьми, – остановила его Оксана.
Андрей обернулся. Девушка что-то протягивала ему через приоткрытое стекло. Андрей подошел к машине. В руке у жены был театральный бинокль.
– Луна светит, тебе будет видно. Ты не подходи близко, посмотри издали.
– Умница, что бы я без тебя делал, – похвалил жену Андрей, забирая бинокль.
Света от луны действительно хватало. Андрею, притаившемуся на опушке за старой сосной, удалось рассмотреть будку охранника, самого охранника, вооруженного чем-то похожим на автомат без приклада, и даже прочитать вывеску на воротах: «Дом отдыха „Озерки“». Странный какой-то дом отдыха. Больше похож на особо охраняемый объект или зону. В будке вооруженный страж в военной форме без знаков различия. Высокий, под три метра забор с несколькими рядами колючей проволоки. На углу, там, где забор поворачивает под прямым углом… Андрей подкрутил колесико бинокля, настраивая резкость. Да это же сторожевая вышка, а на ней часовой. И ствол торчит, на пулеметный похож.
«Сейчас подойдем поближе, Федор Иванович»76, – мысленно процитировал Андрей фразу товарища Сухова из любимого фильма. Он решил обойти непонятный объект по периметру, избегая открытых участков. Всю жизнь прожив в большом городе, Андрей не умел бесшумно передвигаться по лесу, читать следы и слушать звуки. Спасло его только то, что вышедший навстречу патруль также состоял из городских жителей. А дальше помогла реакция, выработанная на тренировках в полуподпольной секции карате. Пока впереди идущий человек в военной форме понял, что происходит, и начал снимать с плеча автомат, тяжелая дубинка, соединенная металлической цепочкой с такой же дубинкой в руке Андрея, ударила его по предплечью, выводя на некоторое время из игры. Человек взвыл и схватился за поврежденную руку, мешая позади идущим принять участие в схватке. Впрочем, схватка с вооруженными противниками в планы Андрея не входила. Он развернулся и со всех ног бросился назад, к машине. Оксана не подвела. Когда Андрей выскочил на дорогу, она включила заднюю передачу, и «тройка» с визгом протекторов и натужным ревом двигателя подлетела
– Гони! – крикнул он.
Процесс переключения передач у Оксаны пока еще не был доведен до автоматизма, занимал, по мнению Андрея, непозволительно много времени и не всегда получался с первого раза. Но сейчас она превзошла себя. Машина прыгнула вперед, Андрея вдавило в сиденье. Витя Хлебов поставил бы Оксане пятерку. Раздались хлопки, заднее стекло разлетелось, но жигуленок уже ушел за поворот. Двигатель надрывался на первой передаче.
– Переходи на повышенную, – велел Андрей и чмокнул жену в розовое ушко, зарывшись носом в завитки каштановых волос.
Глава 33
Николай очнулся в уже знакомой комнате с высокими потолками и белыми стенами. Он снова лежал нагишом и был привязан к кровати. Коля поочередно напряг мышцы рук и ног, пошевелил пальцами. Тело слушалось, ничего не болело, только в ушах стоял странный звон и, как в прошлый раз, любые попытки сосредоточиться, вспомнить, что с ним происходило, вызывали сильную головную боль. Впрочем, свою попытку бежать Николай помнил во всех деталях.
В комнату вошли три человека в белых халатах и закрывающих лица масках. На этот раз не санитары с носилками. По-видимому, медицинский персонал более высокого уровня. К одному из них, судя по поведению, главному, уважительно обращались «доктор». Это было похоже на врачебный обход. Подходили поочередно к кроватям, один измерял давление и считал пульс, другой записывал данные в журнал. Доктор обращался к пациентам. Но называл их не по фамилиям или именам, а по номерам.
«Восемьдесят девятый, как себя чувствуете?»
«Хорошо».
Вопросы не блистали разнообразием, ответы тоже. Насколько Коля мог видеть, к кровати привязан только он один. Остальные пациенты были свободны. Но попыток убежать и даже сесть или встать не делали. На вопросы отвечали ровными, какими-то механическими голосами. Делать что-то начинали только по команде. Им говорили «встаньте» – вставали, «ложитесь» – ложились.
У кровати Неодинокого троица задержалась.
– Сто восьмой, как себя чувствуете?
– Хорошо, – ответил Коля, подражая механическому голосу соседа по койке.
– Как вас зовут?
– Не знаю.
– Вас зовут сто восьмой.
– Сто восьмой, – повторил Николай механическим голосом.
– Развяжите его, – обратился доктор к ассистентам.
Те неуверенно переглянулись.
– Развяжите! – Доктор повысил голос.
Ассистенты сняли веревки с рук и ног Николая.
«Левому ногой в пах, правому с разворота кулаком в живот, доктор сам отвалит, – прикинул Коля. – А что дальше? Опять набегут охранники и эти черти в зеленом. Ладно, потерпим пока, там видно будет».
Он остался лежать, бессмысленно глядя в потолок.
– Встаньте, сто восьмой.
Коля послушно встал.
– Поднимите правую руку.
Коля поднял.
– Присядьте пять раз.
Коля послушно сделал пять приседаний.
– Хорошо, – удовлетворенно произнес доктор. – Ложитесь.
Коля лег. Доктор повернулся к ассистентам.
– Пульс, давление и на энцефалограмму.
Коля сжал зубы, стараясь не выдать эмоций.
«Ну, черт с вами, – подумал он, – делайте вашу энцефалограмму. Я еще до вас доберусь. Вы у меня сами приседать будете, по сто раз каждый, а потом отжиматься».