Вторжение
Шрифт:
Раздалась громкая команда. Кочевники прекратили рыскать и стали стягиваться к дому. Воин спрыгнул с орагра и, раздвинув подчинённых, вышел вперёд. Несколько человек натянули луки и взяли менк’оа на прицел, но Вальдресу было плевать. Он демонстративно хрустнул пальцами и негромко выдохнул:
— Киолл моа тр’агг!
Лучники спустили тетивы, но было поздно. Сплошная стена огня высотой в два человеческих роста изогнулась в дугу, окружая ошалевших кочевников, поползла по земле и сомкнулась в кольцо. Предводитель вдруг страшно закричал и бросился прямиком на огонь, норовя прорваться наружу.
Кочевники умирали, и вместе с ними умирал огонь. Вскоре на почерневшей земле остались обугленные останки мало напоминающие человеческие.
Когда последняя искра угасла, Вальдрес рухнул на колени и выплюнул кровавый сгусток. После ночных манипуляций с Астралом энергетика едва начала восстанавливаться, и заклинание Огненного Капкана высосало накопленные крохи. Но маг был доволен. Раньше на это заклинание сил не хватало, а теперь их понадобилось не так уж и много что говорило об одном — до уровня магистра осталось совсем чуть-чуть.
***
Город встретил Вальдреса едким запахом гари, трупами солдат и мирных жителей, а так же полнейшим разорением. Таатир вар-Акос хотя и понимал, что в Холорисе придётся остановиться на зиму, но не отдать город на разграбление не мог. Уж слишком легка оказалась победа, и кровь кочевников, не получивших нормального сражения бурлила.
А всё гадрахи, будь они неладны. Торговый порт не привык к осаде и потому легко поддался панике. Купеческий союз сам прислал парламентёров с предложением откупа, на что Таатир ответил своим. Пустить армию на зимовку показалось купцам меньшим злом, за что они и поплатились, украсив городские ворота выпотрошенными телами. Древним нужны были жертвы. А золото… что ж, пригодится и оно.
Следуя намеченному плану, Вальдрес принял облик одного из сожжённых кочевников и воспользовался телегой, гружёной всяческой утварью. Хотя даже если бы он пришёл к воротам в своём настоящем обличии, его бы всё равно никто не остановил. В городе царил хаос.
Телега медленно катилась по улицам и, делая вид, что дремлет, Вальдрес из-под полуприкрытых век наблюдал за происходящим. От его внимания не укрылось место жертвоприношения. Аура безысходности и боли умерщвлённых людей ещё витала над небольшой площадкой перед домом какого-то зажиточного горожанина. Вальдрес невольно поёжился, но останавливаться не стал. Следовало поскорей найти подходящее место для ночлега, а так же разузнать, где искать обладателя С’айхиис.
Улица сделала резкий поворот, и маг едва успел остановить орагра. Путь преградила могучая спина змееглавого великана, охранявшего один из въездов на площадь. Другие улицы контролировались ещё тремя гадрахами, а на самой площади разворачивалось жуткое действо. На шестигранной плите лежал голый пожилой мужчина за руки и за ноги привязанный к вбитым по кругу кольям. Вокруг, взявшись за руки и покачиваясь из стороны в сторону, стояли шестеро в тёмных балахонах. Седьмой обсидиановым
Но больше всего мага озадачило то, что он увидел во второй руке жреца. Плоский речной голыш не больше ладони, исчерченный замысловатыми символами. Поглотитель Душ.
«Но откуда?! — мысленно удивился Вальдрес. — Такой артефакт и в Ивокарисе-то не купить!»
Его удивление было понятно. Все поглотители хранились в сокровищнице Магической Академии и выдавались под строгий учёт. После войны секрет их изготовления был утрачен и до сих пор ни один артефактор так и не научился сворачивать часть Астрала в предмет. Он и свой-то заполучил лишь благодаря хорошему знакомому в хранилище.
Вальдрес свернул на улицу, огибающую площадь и двинулся дальше к центру города. Подобные места встречались ещё трижды, и везде творилось одно и то же — гадрахи, одурманенные люди, с покорностью ожидающие участи, и жрецы с одинаковыми поглотителями. Выводы напрашивались интересные.
Во-первых, Поглотители Душ. Либо их изготовление поставлено у кочевников на поток, либо найден один из древних тайников. Так или иначе, ничего хорошего это не сулит. Жрецы собирают энергию. Много энергии. И не стоит гадать против кого она будет направлена.
Во-вторых, сами жрецы. Кто они, откуда пришли и каких богов восхваляют? Неужели за Пограничным Кряжем свой пантеон? Нужно было больше времени уделять истории, тогда бы сейчас не пришлось кусать локти.
Ну и в-третьих, жертвоприношения. Будучи человеком разносторонне образованным, Вальдрес имел представление о некромагии и мог отличить обычное убийство с целью завладеть энергией души от ритуального. Жрецы не столько наполняли поглотители, сколько перебрасывали силу… куда и кому?
Чем больше Вальдрес думал, тем больше копилось вопросов. Но ещё меньше оставалось времени до наступления темноты. Бросив телегу в подворотне, маг принял облик одного из воинов, встреченных на предыдущем месте жертвоприношения, и дальше пошёл пешком.
Вечернее солнце лизнуло шпиль ратуши, когда Вальдрес вышел к Людной площади. Вопреки названию, людей на площади было немного, так как всё её пространство занимали огромные шатры кочевников. В отличие от рядовых воинов генералы не стали занимать захваченные дома, а следуя традиции, разместились в собственных жилищах.
Площадь, так же как и места жертвоприношений, была оцеплена гадрахами, и Вальдрес всю голову сломал, гадая, откуда у змееглавцев такая преданность к кочевникам. Ну не может один артефакт, пускай даже такой мощный как С’айхиис заставить непокорный народ склонить голову перед людьми.
Рядом раздался возглас на незнакомом языке, но Вальдрес не сразу сообразил, что обращаются к нему. Обернувшись, он увидел воина, склонившего голову и смиренно ожидающего ответа.
«Проклятье!» — мысленно выругался маг и покосился на стоящего неподалёку гадраха. О том чтобы убить кочевника не могло быть и речи. Его самого тут же порубят в куски. Выход подсказала поза воина. Высокомерно проигнорировав вопрос, Вальдрес продолжил путь.