Вторжение
Шрифт:
Боец кивнул, напряженно глядя на Андрея. Тот вздохнул и продолжил:
— Босс откуда-то узнал, что в районе Киселевского рынка появился Демон, и решил его убить. Потащил нас с собой, говорил, что это хорошая возможность стать сильнее…
Я кивнул больше себе, чем рассказчику: выходит Прокурор прекрасно знал о существовании магии, и, скорее всего, уже имел пару-тройку кастов, выражаясь игровой терминологией. А это, в свою очередь, говорит о том, что он в курсе меня. Он видел место нашего с Демоном столкновения, и сделал выводы о том, какие заклинания были использованы — обугленные останки демона
— Когда мы пришли на место, то обнаружили там монстра, бродящего прямо по улице туда-сюда. Босс сказал, чтобы я его сразу не убивал, а побегал вокруг. Сказал, что хочет посмотреть, на что тот способен…
Я даже рот открыл от удивления, и замахал руками:
— Эй, погоди! Так это не Прокурор убивал Демона?
Андрей поднял на меня глаза и кивнул:
— Всех Демонов, что нам встречались, убивал я. Босс и Петруха в это время прятались…
Токай удивился не меньше моего: он-то, хоть и мельком, но видел Демона, и понимал, насколько это опасный противник, а тут о его убийстве так буднично рассказали, будто дождик прошел.
— А как ты его…их убивал?
Я с любопытством уставился на Андрея, но тот поморщился:
— Босс сказал никому не рассказывать и не показывать. Да и не о том у нас разговор — слушай дальше. Я немного побегал вокруг монстра, он в меня популял немного — пришлось попотеть, он был заметно сильнее всех тех, с кем мне приходилось сталкиваться раньше, а потом я его прикончил. Тогда босс подошел к нему, и… — он запнулся, и сглотнул:
— Мне показалось, что он вырвал его сердце, и…съел его.
— Дялисян, майгюли? Бози тха… — Токай непонятно выругался, а я начал понемногу понимать, что произошло дальше:
— Съел сердце, говоришь? А от него случайно, не фонило энергией?
Андрей тут же, не раздумывая, кивнул:
— Еще как фонило! Как будто демон был еще живой — хотя я его там… В общем, мертвый он был.
Я решил продолжить свою мысль, и предположил:
— Потом Прокурор какое-то время был в отключке или в неадеквате? А потом очнулся и решил нести в массы светлое? Как раз тогда от него начало во все стороны разить силой?
Андрей кивал после каждой моей фразы, и в итоге не выдержал:
— Так ты знаешь, что с ним! Скажи, как это исправить? Он же совсем умом тронулся, и Петруху туда же тянет! Тот уже на полном серьезе апостолом себя считать начал!
Я усмехнулся — видать, моя «библейская» теория была верной:
— А ты себя кем считаешь?
— Тем, кто не хочет превратиться в больного на всю голову психа! Босс эту историю со вторым пришествием выдумал прямо перед тем, как сюда прийти, и она работала. А как сердце то сожрал, так сам в нее и поверил!
Я покачал головой:
— Если честно, я не знаю, как можно помочь твоему…боссу. То сердце, что он съел, намного увеличило запасы его Ауры, но за все нужно платить…особенно если действовать бездумно, как он. — я намекнул Андрею, что для тех, кто понимает ситуацию, путь к саморазвитию открыт — в отличие от следующих за Прокурором. Мне бы пригодился боец, способный так легко убивать Демонов, а от Прокурора нужно избавляться, и как можно скорее, иначе он утащит в свое безумие и остальных.
— Андрей, а ты говоришь, что Петр сам начинает верить в то, о чем там вещает Прокурор. А почему на тебя это не действует?
Тот едва заметно пожал плечами не поднимая взгляда — все же информацию я ему подкинул не самую радужную. Ладно, не знает — и ладно. У меня вон Матвеич есть, которому на Офицерский авторитет плевать с высокой колокольни.
Украдкой посмотрев на Токая, и убедившись, что он внимательно слушает, я вновь обратился к Андрею:
— Слушай, я понимаю, что это трудно принять, но…твой босс уже не тот человек, за которым ты шел. Его захватила та энергия, которую он получил вместе с сердцем, и теперь она руководит его поступками. Ты его…подчиненный, — не уверен, что он знает о таком понятии, как Миньон, — и должен чувствовать ту глубину изменений, что с ним произошли. Твое здравомыслие подтверждает тот факт, что ты пришел посоветоваться со мной…
— Босс говорил, что ты единственный человек, которого он так и не смог прощупать, потому что у тебя какая-то сильная защита стоит. А когда мы вернулись в лагерь, и я увидел, что народ чуть ли не на колени перед ним падает, вместе с Майором и Петрухой, так сразу сообразил, что нужно что-то делать. Я же тоже Офицер, и все чувствую. — он с надеждой посмотрел на меня, — Неужели совсем ничего нельзя сделать?
Так, в то, что Прокурор сможет адекватно воспринимать реальность, я сильно сомневался — однако он в любой момент может попытаться воспользоваться своим колоссальным преимуществом в объеме Ауры, и совершить какую-то глупость. Все же Офицер есть Офицер, жажду власти еще никто не отменял. Но…рубить с плеча — это не по-моему, да и остальные не одобрят этого… Я усмехнулся про себя: остальные — это мои Миньоны и Андрей. Трижды ха! Все остальные в его полной власти — и когда он прикажет прыгать, прыгнут все без исключения! Но он стал опасен…
— Андрей, а ты сможешь уговорить его встретиться на, скажем так, «нейтральной территории», для деловых переговоров? Там мы соберемся нашим небольшим коллективом, и постараемся решить все неожиданно возникшие вопросы. Заодно попробуем достучаться до разума твоего босса. Как тебе?
Андрей тяжело вздохнул, и глянул на меня исподлобья:
— Ты такой же Офицер, как и остальные…С чего бы мне тебе доверять?
Я всплеснул руками, и повернулся к напряженному Токаю:
— Нет, ну ты посмотри на него! Сам пришел, сам спросил совета — а теперь нос воротит!
Тот ничего мне не ответил, зато Андрей завелся:
— Денис, даже несмотря на все те предостережения, что босс делал, я все же рискнул и пришел к тебе за помощью, а ты шуточки шутишь? Это не та ситуация, поверь мне! — от него повеяло легкой угрозой, и я ответил ему в подобном тоне:
— А тут никто и не думает шутить, я абсолютно серьезен — твой так называемый босс сходит с ума, и при этом тянет за собой несколько сотен людей, и прошу заметить — тех людей, которых я поклялся защищать! Улавливаешь? Если для тебя на кону даже не жизнь, а всего лишь здоровье твоего приятеля, то для меня — жизни сотен людей! Так что это не ты тут рискуешь! — я перевел дыхание, и продолжил: