Вторжение
Шрифт:
– Короче, долго еще до болот тащиться? – спросил он.
– Часа два, не меньше, – будто оправдываясь, сказал Шпагатов.
Но по его виноватым испуганным глазам Али понял, что гораздо больше. Он не стал более ничего говорить – повернулся и отошел в сторону. В душе он здорово на себя злился: сейчас Али отчетливо понимал, что совершенно беспомощен в этом чертовом лесу, а ведь еще предстоял путь через самый опасный участок – через болота. Без проводника вообще гиблое дело. А с проводником он тоже дал маху. По-хорошему, ни в коем случае не следовало торопиться, нужно было посидеть в Боровске подольше, порасспрашивать знающих людей, найти настоящего проводника, а не это чучело,
Сообщники увлеченно жевали, запивая еду кока-колой. Студент вслух сокрушался по поводу отсутствия спиртного, Матрас над ним подшучивал – все знали, что Студент был большой любитель выпить. Но Али пообещал выбить зубы любому, кто захватит с собой хоть каплю спиртного. Рисковать никто не захотел. Однако Студент отводил душу нытьем, и скоро это Али надоело.
Есть ему не хотелось – сев спиной к Шпагатову, он закурил сигарету и стал смотреть на лес, на братву, на небо. Солнце уже основательно перевалило за полдень, но на поляне было жарко, как в бане. Зудели шмели и комары, которых здесь было все-таки поменьше, чем в чаще. Не хотелось ни двигаться, ни думать, а ведь они даже не прошли и половины пути. В душе Али начала нарастать глухая злоба, и когда Студент в очередной раз упомянул про водочку, Али сердито оборвал его:
– Хорош базарить! Водка им понадобилась! Вы и по трезвянке еле копытами ворочаете, а нам еще топать и топать! Думаете, я сам буду искать башли, а вам на тарелочке принесу? Кончай хавать, поднимайтесь!
– Ты, Али, как командир прямо, – смущенно проворчал Студент. – Был у нас такой на военной кафедре. Встать – сесть, и весь разговор. Пожрать-то надо! Сам говоришь, еще долго идти.
– Нажрались уже, – мстительно сказал Али и стремительно встал на ноги.
– Е-мое! А где наш Тушканчик гребаный? – вдруг с тревогой спросил Валет, озираясь по сторонам. – Только что тут был, сука!
Все обернулись. Огромный рюкзак валялся на траве, на развернутой газетке лежал надкусанный бутерброд с сыром.
– Сбежал, – сказал Валет.
– Да ладно, – рассудительно заметил Матрас. – Куда сбежал? Рюкзак-то вот он. Отлить, наверное, отошел.
– Не-е-ет, он не отлить пошел! – зловеще пропел Валет, вскакивая на ноги и бросаясь в заросли. – Он, падла, кинуть нас решил. Ну, отоварю я его сейчас!
Он с шумом ворвался в кусты и исчез за деревьями.
– Видали, как скачет, – подмигнул Матрас. – А говорит – устал!
– Ладно, шутки тут плохие, – оборвал его Али. – Без Сусанина нам тут хана. Искать надо.
Они, не сговариваясь, ринулись в лес.
– Тушканчик! – крикнул Али. – Вернись! Слышь, Тушканчик? По-хорошему прошу! Найду – уши обрежу!
Он продрался сквозь душные, липкие от паутины заросли, распугивая комаров, пробежал метров пятьдесят и остановился. Вокруг стояла тишина, только в стороне слышался удаляющийся треск веток – это братва шарила по лесу в поисках проводника. Али неуверенно прошел еще метров десять и оглянулся. За спиной стояла зеленая стена из переплетенных между собой стволов и веток. Впереди было то же самое. Али понял, что ни черта он в этих джунглях не найдет, а заблудиться сможет в два счета. Для очистки совести он еще раз окликнул Шпагатова, а потом повернулся и медленно побрел в сторону поляны.
Вскоре туда вернулись и все остальные, вспотевшие и злые. Валет разразился длиннющей матерной тирадой,
Но слышать проклятий в свой адрес Шпагатов не мог, потому что к тому времени он сломя голову бежал через лес, все круче забирая к востоку, стремясь как можно дальше уйти от бандитской стоянки. В том, что его спутники были настоящими бандитами, Шпагатов уже нисколько не сомневался. Они называли друг друга исключительно кличками, вели себя по-хамски, и каждое их движение было наполнено агрессией. Шпагатов с самого начала чувствовал себя в этой компании неловко, а теперь у него окончательно открылись глаза. Он понял, что если немедленно не сбежит, то впереди его ничего хорошего не ждет. Что такое затевают бандиты и для чего они отправились в лес, Шпагатов не знал, но из некоторых полунамеков уяснил, что на болотах у них есть какое-то дело и наверняка дело это было грязным. Свидетелей после таких дел не оставляют.
Сообразив все это, Шпагатов улучил момент, когда его спутники сосредоточились на жратве, и потихоньку отполз на край поляны, в кусты, а потом дальше в заросли. Здесь он тихо поднялся и на полусогнутых пробрался через буйно разросшийся осинник. Когда он убедился, что с поляны его не видно, Шпагатов ускорил шаг и двинулся на восток. Страх подгонял его. Через пять минут он был уже далеко. Ему было до слез жалко рюкзака и множества полезных вещей, оставшихся в руках врага, – даже карту он не рискнул взять с собой, опасаясь лишним шорохом привлечь внимание. Но жизнь была дороже. Единственное, что он захватил с собой, – разрезанный пополам и уже посоленный огурец. Шпагатов сунул его в карман.
Вообще же Шпагатов втайне надеялся, что сумеет вернуть рюкзак. Он собирался немедленно возвратиться в Боровск и написать заявление в милицию. Иного выхода он не видел. Из книг и фильмов Шпагатов знал – бандиты всегда мстят. Вряд ли эти были исключением. Значит, он должен был принять меры, чтобы предупредить их.
Убедившись, что погони за ним нет, Шпагатов немного успокоился и принялся мечтать о том, какой сюрприз он приготовит этим негодяям, которые так цинично и жестоко воспользовались его доверчивостью. Эта мечтательность и еще усталость сыграли с ним злую шутку. Спускаясь в неглубокий овражек, Шпагатов зацепился ногой за торчащий из земли корень, споткнулся и кубарем полетел вниз. Придя в себя, он обнаружил, что растянул лодыжку. Каждое движение причиняло жуткую боль, и Шпагатов с ужасом понял, что возвращение домой откладывается на неопределенное время. С одной ногой он был не ходок.
Уяснив это обстоятельство, Шпагатов уселся на траву, бережно вытянув больную ногу, печально съел последний огурец и стал думать, что делать дальше. Положение осложнялось еще тем, что он не очень хорошо представлял себе, где находится. В лесу он был, конечно, не впервые, но обычно в своих походах Шпагатов обязательно пользовался картой. Считая себя знатоком этих мест, в душе он признавал, что знает их недостаточно, – Черная Топь была очень непростым местом, и заблудиться здесь можно было в два счета.
Среди валявшихся на дне овражка палок Шпагатов выбрал одну попрочнее и, используя ее как костыль, с большим трудом выбрался наверх. Постанывая от тянущей боли в ноге, Шпагатов проковылял метров двадцать и вдруг вышел на небольшую узкую полянку, напоминавшую коридор среди деревьев. Он сразу догадался, что здесь были люди: трава была примята, а посередке виднелась свежая проплешина – присыпанное землей кострище. Шпагатов присел на траву и потрогал рукой холмик. Земля была еще теплой, и, значит, люди ушли отсюда совсем недавно.