Вторжение
Шрифт:
– С этим трудно спорить. Тем не менее, поговорим сначала о правах. Ты согласен, что я имею право отменить запрет?
– Конечно. Правда, с тем же успехом можно пробовать отменить, например, третий закон Ньютона.
– Ну, вот видишь, мы, по крайней мере, согласны друг с другом по первой части вопроса, – улыбнулся Сергей, – уже становится проще. Ну что, мы ведь ничем не рискуем, если просто попробуем, верно?
Дракон задумался. Сергей стоял, скрестив руки на груди. Бедный ящер, он никак не может осознать происходящее.
– Ладно, – Сергей нехотя махнул рукой и повернулся, – если надумаешь, следуй за мной.
Он пошел по лужайке, абсолютно уверенный в том, что идет в правильном направлении.
… Это было похоже на вход в пещеру, затянутый густой паутиной. Именно похоже, потому пещера подразумевает наличие горы, или, по крайней мере, холма, и уж точно никак не может висеть в воздухе, издеваясь над здравым смыслом. Сергей подошел к входу и дотронулся рукой до паутины, оказавшейся на ощупь теплой и упругой. Он попробовал разорвать ее, но безо всякого успеха, тончайшие нити, по-видимому, превосходили прочностью все известные материалы.
– Я же говорил, это невозможно, – дракон бесшумно, несмотря на размеры, следовал за человеком.
Сергей улыбнулся и протянул вперед руку ладонью вверх. Минуту ничего не происходило.
– А ты не забыл порошок из толченых летучих мышей? – издевательски поинтересовался дракон.
Сергей не отвечал. Над раскрытой ладонью едва заметно задрожал воздух, как это бывает солнечным летним днем над раскаленным асфальтом. Дрожание постепенно усиливалось, а воздух сгущался, образуя переливающийся полупрозрачный шар.
– Ух ты, – искренне восхитился дракон, – давненько я не видел такого!
Сергей взмахнул рукой. Шар, следя за движением, поплыл к пещере. Подлетев к паутине, он прошел сквозь нее, оставив за собой правильной формы круглое отверстие, вокруг которого белые нити темнели, съеживались и огромными хлопьями опадали на землю, где с шипением истаивали, оставляя после себя легкий дымок. Через несколько секунд проход был свободен.
– Прошу, – он сделал приглашающий жест.
– После вас, – проворчал дракон, но, тем не менее, первым вошел в пещеру…
… Солнце согревало кожу, мокрую после погружения в прозрачную и соленую воду, а легкий ветерок, напротив приятно холодил. Хорошо… Хорошо настолько, что нет сил приоткрыть глаза, а хотелось все глубже и глубже погружаться в сладкую дремоту. Тихий прибой убаюкивал, и не было сил повернуть голову на едва слышные шаги по песку. Наверняка, это Ленка. Сейчас плеснет холодной водой в лицо… И точно – ледяная струя обожгла лоб и разлетелась брызгами на плечи и грудь. Сергей открыл глаза.
– Он очнулся! – от крика Роджера заложило уши.
– Мессир Канцлер, как вы себя чувствуете? – с неожиданной заботливостью в голосе спросил маркиз
Вопрос, надо сказать, очень уместный. Интересно, как двумя словами можно описать состояние, когда в голове поработала машина, по ощущениям – газонокосилка, в желудке разместилось пудовое ядро, а с зубами только что поработал маньяк-стоматолог.
– Нормально, – выжал из себя Сергей, – все нормально.
Он попытался встать, и тут же его подхватили под руки Ричард и Оже. Штольц приветственно взмахнул рукой:
– Вы нас здорово напугали.
– Не дождетесь, – шутка прозвучала довольно натянуто.
– И там не менее, следует быть осторожнее. Энергетические практики Предтеч могут быть очень опасными для непосвященных.
Сергей обернулся, перед ним стоял Дигги Мар. Стоял неуверенно, пошатывался, но все-таки держался на ногах и падать вовсе не собирался. Неплохо, однако, для человека, который только что был при смерти. Интересно, сколько времени прошло?
– Три минуты назад я был уверен, что нашему другу не прожить и двух часов, – Штильман словно услышал его мысли, – так что, друзья мои, по крайней мере, буду знать, к кому обратиться в случае болезни.
Крааль Орт, как и все пустынники лишенный чувства юмора, непонимающе уставился на сраженных приступом смеха людей.
XIII
– И это они называют оружейной комнатой? – человеку непосвященному могло показаться, что Султангиреев, как всегда, абсолютно спокоен. Но его боевые товарищи за столько лет совместной работы умеющие улавливать едва заметные интонации его речи, могли уверенно тверждать, что произнесено это было с изрядной долей презрения.
Действительно, разве может носить это высокое звание такой скромный чуланчик с десятком ржавых мечей, лучшее применение которым – это быть отправленными на переплавку. Да и то, не всякий кузнец позарится на такой хлам, пригодный разве что на подковы для крестьянских лошадок.
– Интересно, – не преминул прокомментировать Бойко, – как они понимают "великую битву света и тьмы"? Будем драться на кулачках, или кидаться этими железяками? Или нет, здесь же полно леса, сделаем себе крепкие и надежные дубины!
Ольга прыснула в кулачок за его спиной, а Коржавин не смог сдержать улыбку.
– И кто тут недоволен моей оружейной!
Вот это да! Именно так и должен выглядеть настоящий хранитель арсенала – не этого клоповника, а настоящей, достойной оружейной со старыми добрыми клинками, алебардами, кирасами и прочим стальным имуществом. Перед ними стоял гном – маленький – в половину человеческого роста, кряжистый, бородатый. Одет он был в зеленый кафтан – никто из присутствующих такой одежды никогда раньше не видел, но можно поклясться – это именно кафтан, кожаный фартук и высокие сапоги-ботфорты. И этот гном был очень сердит.