Вуайерист
Шрифт:
— Мать твою, — пробормотал он.
Я чуть не рассмеялась. Доктор Пирс был беззаботен и счастлив, когда преподавал, и в моём слегка маниакальном состоянии его ругательства почему-то казались забавными.
— Иди за мной. У нас в отделе есть аптечка первой помощи.
— Всё в порядке. Вам не обязательно это…
— Оклин, пожалуйста.
Несмотря на гнев, в его глазах, казалось, была боль.
— Хорошо, — согласилась я, не испытывая отвращения к идее того, что он будет ухаживать за мной.
Я последовала за ним в здание. Мы вообще не
— Сними пальто. Я сейчас вернусь, — его голос казался резким и громким после наступившей тишины.
Я сделала, как он просил, и села на стул перед его столом. Когда доктор Пирс вернулся, у него была аптечка, и он сел на стул рядом со мной. Пока он искал то, что нужно, я оглядела его. Он снял галстук, который обычно носил на занятиях, оставив расстёгнутыми несколько пуговиц, обнажая небольшую растительность на груди, которая кричала о его мужественности. Это безумие, но мне пришлось бороться с собой, чтобы не наклониться вперёд и не дотронуться до него. Его волосы были более растрёпаны, чем обычно. Как будто он провёл вечер, проводя по ним пальцами. Ему это шло.
— Хорошо, — сказал он. — Повернись немного, чтобы мне было лучше видно.
Когда он как следует рассмотрел травму, его глаза закрылись, и он с трудом сглотнул. Его беспокойство вызвало жжение у меня за глазами. Сколько времени прошло с тех пор, как кого-то расстраивала моя боль? Возможно, я скучала по семье больше, чем думала.
— Все не так плохо, как кажется.
— Завтра будет ещё хуже, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Будет немного больно.
Его длинные пальцы обхватили мою руку, касаясь нежной кожи, отчего мурашки побежали по моей руке и шее. Это был первый раз, когда он прикоснулся ко мне, и жар его кожи, казалось, выжег эти воспоминания в моём мозгу. Лёгкое надавливание было более эротичным, чем любое прикосновение, которое я когда-либо испытывала. Был ли это только запретный аспект? Тот факт, что я не могла обладать им, делал каждое прикосновение ещё более интенсивным?
Внезапно я втянула воздух сквозь зубы, когда он протёр рану спиртом, а затем полил её перекисью. Вместо эротического покалывания от его прикосновения, огненный ожог заставил меня сжать челюсти.
— Прости, — прошептал он. Стиснув зубы, я кивнула, когда он продолжил: — Итак, что именно произошло сегодня вечером?
— Мы ходили на вечеринку братства, — сказала я, пожимая плечами, как будто это всё объясняло.
— Кто-нибудь… — я услышала его глубокий вздох, прежде чем он заговорил снова. — Кто-нибудь прикасался к вам? Любым другим способом.
— Нет, не совсем. Оливия танцевала с этим парнем, и он стал немного более развязным, чем она бы хотела, поэтому я подошла, чтобы попытаться спасти её. — Я невесело рассмеялась над тем, как глупо это прозвучало. Оглядываясь назад, глупо было думать, что я смогу что-то изменить. — Слава богу, что там были ребята, которых мы знали. Они вмешались после того, как моя попытка спасения провалилась.
Я покачала головой, вспоминая
— Было так много людей, которые ничего не сделали. Просто стояли там, когда он угрожал… изнасиловать её.
Его рука сжалась вокруг моей руки, и я дёрнулась.
— Ой.
— Мне жаль. Извини, — сказал доктор Пирс. Я оглянулась на него через плечо. Он тяжело дышал, похоже, пытаясь собраться с мыслями. Когда он заметил, что я смотрю на него, он схватил лейкопластырь. — Ты должна сообщить об этом.
Ещё один невесёлый смешок.
— В этом нет смысла. На самом деле ничего не произошло, и никто ничего не смог бы сделать, — я нахмурила брови, осознавая печальную правду. — Вот такая вот фигня.
Я снова оглянулась через плечо. Он поднял взгляд, когда накладывал последний пластырь на мою руку. Его глаза пронзали меня насквозь, такие пронзительные от того, насколько мы были близки. Такие голубые, что мне казалось, я могу утонуть в них. Пластырь был на месте, но доктор Пирс не отодвинулся. Моё сердце забилось в два раза быстрее, обдавая меня жгучим жаром.
— Если ты когда-нибудь снова окажешься в подобной ситуации, ты можешь попросить меня о помощи.
Его взгляд скользнул по моим губам, когда я провела по ним языком.
— Спасибо, — промолвила я на выдохе, опуская глаза к его рту. Может быть, если я наклонюсь немного ближе, он пойдёт мне навстречу. Мои глаза начали закрываться, мой рот приближался к его.
Он отпрянул, отворачиваясь от меня, чтобы убрать мусор. Прочистил горло.
— Завтра будет болеть. Попроси друга помочь сменить пластырь и содержать его в чистоте. Скоро должно стать лучше.
— Ага, — это слово с трудом сорвалось с моих приоткрытых губ. Мои глаза опустились на колени, на них наворачивались слёзы.
О чём, чёрт возьми, я думала? Что я делаю? Чёрт, я такая тупая. Такая чертовски тупая.
Насмешки над собой продолжали возникать в голове, и я не могла отрицать ни одну из них, потому что чувствовала себя искусительницей, и теперь уже не смогу скрыть своего влечения. Как я собираюсь провести с ним остаток семестра после этого? Блядь.
Смущение пронзило меня насквозь. Когда он ушёл, чтобы вернуть аптечку на место, я быстро надела пальто и попыталась уйти до того, как доктор Пирс вернётся, не желая встречаться с ним лицом к лицу. Я дошла до двери приёмной, прежде чем он вернулся.
— Подожди. Я провожу тебя до машины.
Я не могла повернуться и посмотреть на него. Положив руку на ручку, я сказала:
— Вам не обязательно это…
— Обязательно. Пожалуйста.
Я держалась на расстоянии и опустила глаза, пока мы шли к парковке. Подойдя к своей машине, я быстро пробормотала «спасибо» и попыталась сесть, но чья-то рука закрыла дверцу. Наконец, я повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Я попыталась прочитать их, попыталась понять, что он думает обо мне, о том, что только что произошло.