Вуайерист
Шрифт:
После того, как всё это случилось, у моего отца тоже было слишком много напряжения, чтобы поддерживать такие же близкие отношения со своей сестрой. Каким-то образом они поддерживали достаточный контакт, чтобы в конечном итоге преодолеть свой разрыв. Просто не рядом со мной. К тому моменту мой стыд и боль превратились в ярость и озлобленность, жившие самостоятельной жизнью. Возможно, сейчас я всё ещё был в беспорядке, но всё было лучше, чем тринадцать лет назад.
— Прости, мам. Просто не могу.
— Никогда
— Я пришлю открытку.
— Хорошо, Кэллум. Уверена, она это оценит, — мама тяжело выдохнула. — Ну, я просто хотела позвонить, узнать, как у тебя дела, и сообщить новости. Не буду отрывать тебя от твоей бурной жизни.
— Очень смешно, мам. Передавай папе привет от меня.
— Будет сделано. Сегодня вечером мы собираемся провести кулинарный мастер-класс для пары. Он так взволнован.
Моя грудь сотрясалась от смеха. Мой папа ненавидел готовить, но ради мамы сделает всё, что угодно. Он был близок к выходу на пенсию, и моя мама пользовалась этим в полной мере, чтобы ходить с ним на столько свиданий, сколько могла. Он ворчал по этому поводу большую часть времени, но ему это нравилось, потому что нравилось ей. Это была любовь, к которой стремится бы каждый.
— Что ж, повеселитесь сегодня вечером. Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, малыш.
Я нажал кнопку отбоя и положил телефон в одну линию со степлером.
Закрыв глаза, я глубоко вдохнул через нос, задержал дыхание на пять секунд, затем медленно выдохнул через сжатые губы. А после я делал это снова, пока не почувствовал, что контролирую своё тело. Я ненавидел, что мне всё ещё нужны дыхательные упражнения после всего случившегося. Ненавидел, что упоминание о члене семьи может заставить меня в них нуждаться.
Затем я начал следить за своим телом, за тем, как моё сердце бьётся в нормальном темпе и не причиняет мне боли при каждом ударе. Я не тёр кожу, отчаянно нуждаясь в душе после телефонного звонка. Я не отходил от стола, делая большие глотки бурбона прямо из бутылки.
Я закрыл глаза и снова вдохнул, чувствуя себя более сосредоточенным, когда представил лицо Оклина за своими веками.
Она была единственным, что отличалось от моего последнего дня рождения, когда я получил открытку от его семьи и провёл неделю, запершись в своей спальне, напиваясь, пока не терял сознание, а затем всё повторялось. Она что-то изменила во мне. Как будто, возможно, туда, где были только тьма и сомнения, просочился луч света, напоминая мне, что я ещё жив. Чтобы я пока не сдавался. Она дала мне надежду и заставила меня захотеть приложить больше усилий ради обещанного будущего.
Я смеялся над сопоставлением чувств, которые Оклин
Возможно, я бы сделал следующий шаг и задумался о свадьбе. Если я продолжу совершенствоваться, возможно, это не окажется такой уж трудной задачей. И если рядом со мной будет Оклин, я смог бы завоевать весь мир.
Зазвонил телефон, и я резко открыл глаза, чтобы увидеть, кто это.
О : Хочешь увидеться сегодня вечером?
Я расхохотался и немедленно ответил. У меня болят щёки от такой напряжённой улыбки, я счастлив получить от неё весточку так скоро. Я отправил короткое ответное сообщение, пригласив её зайти ко мне, пообещав ужин, а затем приступил к работе.
***
— Это восхитительно, — сказала Оклин, пережёвывая кусочек пасты.
Она была напряжена, когда я открыл дверь, но я притянул её в свои объятия и шептал свои извинения вверх и вниз по её шее, пока она не рассмеялась и не потребовала, чтобы я поставил её на пол. Вот так просто, она улыбнулась мне своими золотистыми глазами, без затяжной обиды или вопросов. Она выглядела такой же взволнованной, нашей встречей, как и я был рад её присутствию.
— Спасибо. Я трудился над ней весь день.
Она приподняла бровь и ухмыльнулась мне.
— И ты всегда подаёшь свои свежеприготовленные блюда в алюминиевых контейнерах с надписью: «Итальянская кухня Лючии» на них?
— Постоянно, — ответил я с каменным лицом, прежде чем, наконец, рассмеяться. — Что могу сказать, я не самый лучший повар, и здесь только я. Не нужно быть профи в приготовлении сложных обедов.
— Кэллум, это спагетти. Возможно, это не такое изысканное блюдо, как ты думаешь.
— Эй, тут есть немного спаржи.
— Хорошо, — согласилась Оклин, смеясь. — Просто обидно видеть, как такая большая красивая кухня пропадает зря.
— Да, дом большой.
— Почему ты купил такой огромный дом только для себя одного?
Я опустил глаза, наблюдая, как зубчики моей вилки накручивают лапшу, избегая смотреть на неё.
— Я надеялся, что он не всегда будет только для меня. Я хотел — хочу — семью. Просто не уверен, что для меня возможно. Я подумал, что, может быть, если я куплю дом, то почувствую большее давление, чтобы забыть обо всём и завести семью.
Она так долго ничего не говорила, что я осторожно поднял глаза. Подперев подбородок ладонью, она изучала меня.
— Думаю, из тебя получится отличный отец.