Вулкан жив
Шрифт:
— Нашего племени? Неужели мы тебя настолько утомили?
— Я несу гибель всей своей расе, — ответил Грамматикус. — «Утомили» — это очень мягко сказано.
Эльдар не ответил на сарказм. Он был мужчиной с темными волосами, зачесанными назад, так что на лбу была видна вытатуированная руна. Только лицо и плечи изображались красными тонами, все остальное же терялось за границами миски.
— Ты, как я заметил, знаешь мое имя, — сказал Грамматикус. — А каково твое? Ты тоже из Кабала?
— Мы сейчас беседуем благодаря твоей связи с этой
— Не для меня. Я предпочитаю знать, кто дергает меня за ниточки.
Эльдар поджал губы:
— Хммм. В твоем голосе мне слышится горечь.
— Как проницательно, — передразнил его Грамматикус. — А теперь скажи, чего ты хочешь.
— Вопрос, Джон, в том, чего ты хочешь.
— Кто ты?
— Я не агент Кабала, и мне известно, что ты хотел бы освободиться от их «ниточек», ведь так?
Грамматикус не ответил.
— Почему ты здесь, Джон Грамматикус? — продолжал эльдар. — Каковы твои цели?
— Ты, кажется, многое знаешь — во всяком случае, побольше меня. Почему бы тебе самому не ответить на этот вопрос?
— Хорошо. Ты ищешь осколок силы, материализовавшейся в виде фульгуритового копья. Также твоя миссия имеет отношение к примарху, Вулкану. Меня он тоже интересует, а помимо него — стихия земли. Я обратился к тебе, потому что мне нужна твоя помощь, и ты обладаешь исключительной возможностью ее предоставить.
— И с чего ты взял, что я желаю сменить одного кукловода на другого?
— Ты хочешь освободиться. Я могу это устроить — или по крайней мере показать, как ты можешь это сделать. Ты… долгожитель, верно?
— Подозреваю, что ответ на этот вопрос тебе тоже известен. Правда, ты вроде путаешь меня с одним моим другом. Я бы сказал, что прожил много жизней, а не одну исключительно длинную.
— Да, разумеется. Вы, вечные, все разные, и вдобавок не все являетесь людьми в строгом смысле этого слова.
— Ты про Императора?
— Ты встречал его однажды, верно?
— Да, мельком.
Личность ксеноса оставалась для Грамматикуса тайной, но независимо от того, правдой ли были его слова или нет, можно было не сомневаться, что он был могущественен, раз сумел связаться с ним подобным способом, и многое знал о ставках в этой войне. Давным давно, во время Объединительных войн, когда Грамматикус служил в Кавказском ополчении, он научился вести себя осторожно с теми, кто знал больше него. Он пришел в выводу, что в подобных обстоятельствах следует мало говорить и внимательно слушать.
Эльдар продолжил:
— Это было много лет назад, верно? Несколько жизней назад, если точнее.
Грамматикус кивнул.
— Нет, — равнодушно сказал эльдар. — Я имею в виду не его, а Вулкана. Он тоже не может умереть, но тебе это уже известно, так? В настоящий момент он находится в огромной опасности. Мне нужна твоя помощь в его спасении, ты готов ее предоставить?
— Готов ли я? — фыркнул Грамматикус. — Ты хоть понимаешь, почему я здесь,
— Уверен, ты видишь, что я не лгу, — как уверен в том, что ты возьмешься за это дело.
— Тогда зачем спрашивать, если все предрешено?
— Вежливость, иллюзия свободы воли. Можешь придумать себе любую причину, это не имеет значения.
— Ты говоришь о выборе, но все равно это больше похоже на манипуляцию. Впрочем, дискуссии ради скажи, чего от меня хочешь.
— Приложи руки к проводнику, — скомандовал ему эльдар.
Грамматикус уже собирался спросить, что имеется в виду под «проводником», когда догадался, что речь о чаше, и сделал, как ему сказали.
— А теперь подготовься, — сказал эльдар, не нуждаясь в подтверждении того, что Грамматикус последовал приказу.
— К чему?
— К тому, что будет больно.
Глава 18 Зона высадки
Рука предателя бьет с силой легиона.
Исстван-V
Облака бурлили в небе, предвещая шторм. После планетарной бомбардировки с боевых кораблей, вставших на якорь в верхних слоях атмосферы, они сменили окрас на смесь темно-красного и умбры и стали такими плотными, что клубящимся шлейфом увивались за стремительно пролетающим сквозь них транспортом.
Пронзая туман светом реактивных двигателей, объединенные силы лоялистов, ведомые Феррусом Манусом, хлынули вниз, неся с собой возмездие. Десантная капсула Горгона присоединилась к тысячам других, в то время как «Грозовая птица» Вулкана летела во главе огромной стаи кораблей.
Спустя пару секунд после того, как первый десантный корабль преодолел слой облаков, орудийные батареи, установленные на огневых позициях вдоль земляных укреплений, выкопанных в Ургалльской низине, открыли стрельбу. Зенитный огонь залил все небо, словно дождь, идущий снизу вверх, пробивая крылья и фюзеляжи, взрывая конусообразные металлические контейнеры, наполняя воздух убийственными боезарядами.
Это почти не сказалось на атаке; когда имперские лоялисты наконец приземлились, на выжженную землю ступило более сорока тысяч легионеров.
Нумеон сидел в магнитных фиксаторах на «Грозовой птице», отслеживая ход начинающегося побоища. Его шлем был надежно закреплен, что позволяло проглядывать на внутреннем экране имена различных общевойсковых командиров, не обращая внимания на рывки и дрожание маневрирующего корабля.
Произошедшее вблизи столкновение вынудило их стремительно скорректировать курс, и гравитация резко усилилась, когда корабль вошел в пике. Однако капитан Погребальной стражи невозмутимо продолжал работать со списками Саламандр-офицеров, с эйдетической точностью запоминая их позиции и статусы.