Введение в христианское богословие
Шрифт:
Келер отмечает, что психологическая интерпретация личности Иисуса основывается на (непризнаваемых) предпосылках о том, что отличия между нами и Иисусом принадлежат к разряду степени, а не рода, которые, по мнению Келера должны подвергнуться критике из догматических соображений. Что более значительно, Келер поставил под сомнение принцип аналогии в трактовке новозаветного изображения Христа в целом, который неизбежно приводит к тому, что Иисус рассматривается как аналог современного человека и, следовательно, к усеченной христологии или христологии степени или количественной христологии. С самого начала предполагается, что Иисус — обычный человек, который отличается от других людей лишь количественно, а не природой, а затем эта предпосылка
Во — вторых, М. Келер утверждает, что "мы не обладаем какими-либо источниками о жизни Иисуса Христа, которые историк мог бы признать надежными и достаточными". Этим ни в коей мере не утверждается, что источники ненадежны и недостаточны для целей веры. Келер стремится подчеркнуть, что евангелия являются не рассказами незаинтересованных и беспристрастных наблюдателей, а рассказами о вере самих верующих, которые не могут быть отделены ни по форме, ни по содержанию, от этой веры. Евангельские рассказы "не отчет беспристрастных наблюдателей, но на всем своем протяжении свидетельство и исповедание верующих во Христа". Поскольку "лишь благодаря этим рассказам мы можем соприкоснуться с Ним", совершенно очевидно, что "библейское изображение Христа" имеет решающее значение для веры.
Для Келера важно не то, Кем был Христос, а то, что Он сейчас делает для верующих. "Иисус истории" не имеет сотериологического значения "Христа веры". Запутанные проблемы христологии можно оставить в стороне и заняться сотериологией, как "знанием о вере, касающейся личности спасителя". В результате Келер утверждает, что движение "жизни Иисуса" всего лишь создало вымышленного и псевдонаучного Христа, не имеющего экзистенциального значения. С точки зрения Келера, "реальный Христос соответствует проповедуемому Христу". Христианская вера основана не на историческом Иисусе, а на экзистенциальном значении и порождающей веру фигуре Христа веры.
Соображения, подобные этим постепенно стали преобладать в богословии, и можно считать, что они достигли своего апогея в работах Рудольфа Бультмана, к которым мы сейчас обращаемся.
Отход от истории: Рудольф Бультман
Р. Бультман считал историческую реконструкцию Иисуса тупиком. История не имеет для христологии основополагающего значения; обязательным является то, что Иисус просто существовал, и что христианское свидетельство (которое Бультман называет "kerygma") каким-то образом основывается на Его личности. Таким образом, Бультман свел весь исторический аспект христологии к одному единственному слову — "что". Необходимо лишь верить в то, "что" Иисус Христос стоит за евангельским свидетельством (или "керигмой").
С точки зрения Бультмана, крест и воскресение — явления исторические (поскольку они произошли в человеческой истории), но верой их следует воспринимать как божественные акты. Крест и воскресение связаны в керигме как божественный акт осуждения и божественный акт спасения. Именно этот божественный акт имеет непреходящее значение, а не историческое явление, в ходе которого этот акт был совершен. Таким образом, керигма это не рассказ об исторических фактах. Керигма — это свидетельство того, что спасение происходило не когда-то в прошлом, происходит здесь и сейчас: "Это означает, что Иисус Христос встречает нас в керигме и нигде более, точно так как Он предстал Павлу и привел его к решению. Керигма не провозглашает всеобщие истины или вневременную идею — хотя бы и идею о Боге или искупителе — а исторический факт… Поэтому керигма это не носитель временных идей или исторической информации: решающее значение имеет то, что керигма — это свидетельство того, что Христос присутствует здесь и сейчас".
Поэтому, нельзя заглянуть за керигму, используя ее как "источник" для реконструкции "исторического Иисуса" с
Этот радикальный отход от истории многих встревожил. Как можно быть уверенным в том, что христология правильно основывается на личности и трудах Иисус Христа? Как можно вообще серьезно считаться с христологией, если история Иисуса здесь ни при чем? Все большему числу авторов, занимающихся исследованиями как в области Нового Завета, так и догматики, казалось, что Бультман разрубил гордеев узел, не решив затрагиваемых здесь серьезных исторических проблем.
С точки зрения Бультмана, все, что может и должно быть известно об историческом Иисусе, это факт, что Он существовал (das Dass). С точки зрения исследователя Нового Завета Герхарда Эбелинга, личность исторического (historisch) Иисуса является фундаментом (das Grunddatum) христологии, и если бы удалось доказать, что христология — это неправильное толкование значения исторического Иисуса, с ней было бы покончено. В этом Эбелинг выразил новые настроения, которые легли в основу "новых поисков исторического Иисуса".
Герхард Эбелинг указал на фундаментальный недостаток в христологии Р. Бультмана — ее полную недоступность для исследований (возможно, "проверка" считается слишком сильным словом) в свете исторической науки. Не может ли христология основываться на ошибке? Как можем мы быть уверены в том, что переход от проповеди Иисуса к проповеди об Иисусе можно считать оправданным? Г. Эбелинг разрабатывает критику, имеющую параллели у Эрнста Кеземана, однако, скорее богословскую, а не чисто историческую направленность.
Новые поиски исторического Иисуса
Обычно считается, что основоположником направления "новые поиски исторического Иисуса" стал Эрнст Кеземан, который в октябре 1953 г. прочитал лекцию о проблеме исторического Иисуса. Все значение этой лекции видно лишь в свете принятых на тот момент предпосылок и методов бультмановской школы. Кеземан признает, что синоптические Евангелия — это главным образом богословские документы, и что богословские положения в них часто выражаются в исторической форме. В этом он повторил и подтвердил ключевые аксиомы бультмановской школы, основываясь на взглядах Келера и Рида. Но Кеземан дает этим утверждениям многозначительную оценку. При всей очевидности богословской пристрастности евангелисты верили, что они имеют доступ к истине исторической информации об Иисусе, и что эта историческая информация выражена и воплощена в тексте синоптических евангелий. Евангелия включают как керигму, так и историческое повествование.
Основываясь на этом взгляде, Эрнст Кеземан указывает на необходимость исследовать преемственность между проповедью Иисуса и проповедью об Иисусе. Хотя между земным Иисусом и проповедуемым и превозносимым Христом существует очевидное несоответствие; они соединены нитью преемственности, поскольку проповедуемый Христос уже в определенном смысле присутствует в историческом Иисусе. Следует подчеркнуть, что Кеземан не призывает к проведению нового исследования исторического Иисуса, чтобы дать историческое обоснование керигме; еще меньше он хочет сказать, что разрыв между историческим Иисусом и проповедуемым Христом вызывает необходимость по иному истолковать его на основе первого. Напротив Кеземан указывает на то, что богословское утверждение единства земного Иисуса и возвышенного Христа исторически основано на действиях и проповеди Иисуса Назарейского. Богословское заявление, утверждает Кеземан, основывается на историческом доказательстве того, что керигма об Иисусе уже присутствует в зачаточной форме в служении Иисуса. Поскольку керигма содержит исторические элементы, совершенно правильно и необходимо исследовать отношения между Иисусом истории и Христом веры.