ВВЕДЕНИЕ В ЛИТУРГИЧЕСКОЕ ПРЕДАНИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

Воробьев Владимир Иванович

«И даждь ей благодать избавления, благословение Иорданово, сотвори ю нетления источник, освящения дар, грехов разрешение, недугов исцеление, демонов всегубительство, сопротивным силам неприступну, ангельския крепости исполнену. Да бежат от нея наветующии созданию Твоему, яко Имя Твое, Господи, призвах, дивное и славное и страшное сопротивным». И здесь священник «знаменует воду трижды, погружая персты в воде и дунув на нее, глаголет: «Да сокрушатся под знамением образа Креста Твоего вся сопротивныя силы».

Мы видим, что здесь, как и в чине водоосвящения, неоднократно говорится о сопротивных силах, о том, чтобы было «отъято демонов всегубительство», чтобы сопротивным силам сотворить неприступну эту воду. А следующая молитва еще больше усиливает эту тему:

«Молимся Тебе, Господи, да отступят от нас вся воздушная и неявленная

привидения, и да не утаится в воде сей демон темный, ниже да снидет с крещающимся дух лукавый, помрачение помыслов и мятеж мысли наводяй, но ты, Владыко всех, покажи воду сию, воду избавления, воду освящения, очищение плоти и духа, ослабу уз, оставление прегрешений, просвещение душ, баню пакибытия, обновление духа, сыноположения дарование, одеяние нетления, источник жизни».

Я сам слышал, как один весьма почтенный протоиерей, довольно-таки известный в Москве, восклицал: «Что это за чепуха? Мы совершаем великое Таинство крещения, а здесь речь идет о том, чтобы в воде не утаился демон темный, чтобы с крещающимся не снизшел в воду дух лукавый, помрачение помыслов и мятеж мыслей наводяй». Как это может быть, говорил он, что в таком великом таинстве дух лукавый может быть в воде. Это, с его точки зрения, остаток какого-то язычества. Здесь, по его мнению, не преодолено такое языческое отношение к природе, когда везде мерещились всякие темные духи, и казалось, что все одержимо какой-то силой. Все это он предлагал исключить из этой молитвы, оставить только евангельские прошения, которые содержатся в конце этой молитвы. Там в конце говорится:

«Ты бо рекл еси, Господи: измыйтеся и чисти будете, отымите лукавство от душ ваших. Ты даровал еси нам свыше паки рождение водою и духом. Явися, Господи, на воде сей, и даждь претворитися в ней крещаемому, во еже отложити убо ветхаго человека, тлеемаго по похотем прелести, облещися же в новаго, обновляемаго по образу Создавшаго его, да быв сраслен подобию смерти Твоея крещением, общник и воскресения будет, и сохранив дар Святаго Твоего Духа, и возрастив залог благодати, приимет почесть горняго звания, и сопричтется перворожденным написанным на небеси, в Тебе Бозе и Господе нашем Иисусе Христе».

Конечно, этот евангельский по духу конец молитвы особенно прекрасен и опять говорит нам о смысле Таинства крещения. Но никак нельзя согласиться, что начало молитвы, есть просто архаизм. В чем смысл этого изгнания нечистых сил из воды? В чем смысл прошения, чтобы в ней не утаился «демон темный…»?

Мы знаем, что вода есть вещество, пронизывающее весь космос, весь мир, и поэтому освящение воды совершается для того, чтобы освятить этот мир. Через освящение воды совершается благодатное освящение этого мира. Мы знаем, что этот мир лежит во зле, что этот мир падший, что этот мир изменился. Это уже не то творение Божие, которое было задумано святым и безгрешным, это есть мир, ставший обиталищем демонов. Не зря мы говорим: «Ныне освящается вод естество». Есть необходимость освятить естество водное, естество телесное этого мира. И сам Господь Иисус Христос не пренебрегает этим освящением. Он совершает его в Своем Богоявлении. Прежде, чем совершить дело спасения нашего, Он освящает естество этого мира. Мы знаем, что бывает человеку всякая святыня не только во спасение, но и в суд и в осуждение. Мы знаем, что в самые страшные и великие моменты может прилучиться человеку сатана. Вы помните, как в Евангелии описывается Тайная Вечеря, когда говорится, что «по хлебе тогда вниде в него сатана» (в Иуду Искариотского). Всех других Господь причастил во спасение, а в Иуду вошел сатана.

Есть разные мнения, было ли это уже в Божественной Евхаристии, был ли этот хлеб Телом Христовым или нет, но здесь это не так важно. Важно, что, получая от Христа хлеб, который всем был дан в освящение, Иуда стал жертвой сатанинского приражения, и в него по хлебе вошел сатана, и он сделался предателем.

Вы видите, можно даже рядом со Христом быть в суд и в осуждение себе. Так и здесь, это великое таинство, которое должно совершиться, может быть во спасение, оно может быть духовным рождением человека, а может стать для него гибелью, может стать для него в суд и в осуждение. И тогда, конечно, естественно, что приразится к нему сатана, тогда, конечно, естественно, что эта вода, которая освящается ради освящения человека, ради его рождения — не даст ему своей благодати. Благодать, которая должна быть дана в Таинстве Крещения, не будет им воспринята. Именно поэтому и молится здесь священник и Церковь о том, чтобы дух лукавый не остался в этой воде, чтобы демон темный не вошел бы в воду с крещающимся, подобно тому, как демон вошел вместе с Иудой в ту горницу, где совершалась Тайная Вечеря.

Эта молитва еще раз подчеркивает то особенное отношение к Таинству крещения, которое должно быть у всех нас. Это отношение сейчас совершенно нами утрачено. Мы теперь думаем, что нужно скорее каждого младенца покрестить, абы как, лишь бы покрестить, а дальше уже неважно, там дальше он сам разберется, когда вырастет, есть Бог или нет Бога, на всякий случай

покрестим его. Вот такое возмутительное отношение к Таинству Крещения является, конечно, профанацией его. И оно-то, может быть, и является одной из страшных причин того бедственного состояния, в котором находится наш «крещеный» народ. Не так нужно было бы креститься ему, нельзя креститься так формально, так бездумно, так бесчувственно. Нельзя приходить к Богу, если хотите, с такой наглостью, с таким неверием, с такой пустотой в сердце. Естественно, что когда человек приходит так, то не может в него войти благодать Божия, а сатана, конечно, войти может. И, может быть, поэтому теперь так много одержимых людей, так много больных, бесноватых, одержимых разными страстями, пороками, всяким злом. Потому что они не очистились в крещальной купели, потому что они не смогли воспринять тот дар, который Бог дает, хочет дать каждому крещаемому.

После этой молитвы священник, как во время Литургии, говорит: «Мир всем». И затем трижды дует в сосуд, наполненный елеем, и знаменует трижды его крестным знамением. И читает молитву на освящение елея. Все эти действия — знаменование крестом, дуновение, помазание и т. д. — унаследованы Православной Церковью из древности, из ветхозаветного богослужения, но не только из ветхозаветного, даже и язычники употребляли помазание елеем и тоже так выражали свое отношение к духовной жизни, свое соотношение с нею. Это традиционный способ освящения. К сожалению, молитву на освящение елея теперь очень часто не читают, опускают, как, впрочем, и молитву на освящение воды. Этот чин освящения воды, который начинается мирной ектенией, теперь очень часто опускается. Священник, желая любым способом сократить время совершения таинства крещения, прибегает к самым разным уловкам, которые, конечно, не только не могут быть допустимы, но и указывают на какое-то бессмыслие таких действий. Например, очень часто поступают так: освящают воду, скажем, раз в неделю. Я служил в храме, где священники поступали так: они, освятив воду, набирали ее потом в кувшин и этот кувшинчик относили в алтарь. И уже всю неделю дальше, совершая крещение, они воду не освящали, а только подливали туда освященную воду и все. И весь чин освящения воды с такими великими молитвами они опускали, потому что это же было уже прочитано, вода уже освящена — и хорошо. А некоторые поступают еще удивительнее: они просто берут крещенскую воду и выливают ее в купель. А некоторые даже воду от молебна берут и наливают, и считают, что все в порядке. Ведь, по их мнению, тут дело в том, лишь бы все было когда-то где-то прочитано. Дело не в том, чтобы прочитать сейчас с верою, с любовью, чтобы сейчас молиться — не в этом дело. А дело в том, чтобы было все исполнено, то есть, опять магия вкрадывается сюда. Это, конечно, недопустимо абсолютно. Нельзя из чина крещения выбросить этот великий, особенный чин освящения воды. Иначе крещение будет чрезвычайно ущербным.

После того, как освящена вода и елей, священник, поя «Аллилуйя» трижды с людьми, творит кресты — три — елеем в воде. По древнему описанию он влагает освященный елей в воду перстами, — теперь мы это делаем кисточкой, омоченной в елее, со словами: «Благословен Бог, просвещая, и освящаяй всякого человека, грядущаго в мир, ныне и присно, и во веки веков. Аминь». «И приносится крещаемый», говорится дальше, а если это не младенец, а взрослый, то он приходит сам.

«Священник же вземлет от елея двема персты и творит креста образ на челе, на персях и на междорамии, глаголя: «Помазуется раб божий (имярек) елеем радования во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь». Назнаменует его перси и междорамие, глаголя: «Во исцеление души и тела», на ушесех же: «В слышание веры», на руках: «Руце Твои сотвористе мя и создаете мя», на ногах: «Во еже ходити ему по стопам заповедей Твоих». Егда помажет все тело, крещает его священник, проста его держа и зряща на восток, глаголя...»

Помазание елеем — очень древний чин, имеющий свое происхождение еще в Ветхом Завете, сейчас тоже совершаемый обычно страшно поспешно. Когда нужно помазать 50 младенцев и взрослых, то тут, конечно, священник не разбирает, где междорамие, а где что. И все замечательные слова, которые здесь должны быть произнесены, бормочутся впопыхах, лишь бы только не задержать слишком долго младенцев, которые уже собираются вопить во всю глотку. Что такое междорамие, вы, наверное, знаете. Это часть спины, которая находится между лопатками. Сейчас мне еще не доводилось видеть, чтобы какой-нибудь священник помазывал междорамие. А замысел был такой, что помазывается все тело человека: и грудь, и спина, и руки, и нога — все готовится к торжественному моменту освящения, рождения. И теперь наступает сам момент крещения. Крещаемый младенец вземлется священником на руки и трижды погружается в воду со словами: «Крещается раб Божий (имярек) во имя Отца, аминь, — и погружается в воду, — и Сына, аминь, — второй раз погружается в воду, — и Святаго Духа, аминь», — третий раз погружается в воду. Младенцев крестят обнаженными. Есть в древних требниках указание на то, что и взрослый крещаемый приходит к купели прост, т. е. обнажен, и, зрящ на восток, также погружается трижды в воду священником.