ВВЕДЕНИЕ В ЛИТУРГИЧЕСКОЕ ПРЕДАНИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

Воробьев Владимир Иванович

Священное Писание и Священное Предание. Св. Писание — это Библия, Ветхий и Новый Завет, а Св. Предание — это письменная и устная традиция, традиция духовной жизни, которая существует в истории Церкви. В этом Священном Предании можно выделить отдельно Литургическое предание, то есть рассмотреть вопрос о том, как складывалась литургическая жизнь. Под словом «литургия» мы подразумеваем обычно обедню, так по-русски называют литургию, а шире — вообще богослужение. Буквальный смысл этого слова — «общее дело», так что это слово имеет очень широкий смысл. Обычно под словами «литургическая жизнь» имеют в виду богослужебную жизнь. Вы знаете, что слово «религия» переводится на русский язык словом «связь», религия — это то, что связывает человека с Богом. Она открывает ему особенную жизнь, жизнь духовную. И одной из главных частей религиозной жизни является жизнь богослужебная.

История, наука не знает периода, когда человечество не имело бы религии. Самые древние археологические и палеонтологические находки всегда свидетельствуют о том, что религия занимала одно из самых главных мест в жизни человека,

в жизни любого человеческого общества. Как только находят какие-то древние стоянки, всегда находят обязательно следы культа: какие-то жертвенники, находят наскальные ритуальные рисунки, которые свидетельствуют о религиозности древних.

Как возникает эта религиозность в истории? Откуда она идет? Я не буду рассматривать этот вопрос с точки зрения философской, а представлю вам просто одну такую, вполне религиозную модель, которая, мне кажется, многое проясняет. Мы знаем с вами, что земная, обычная жизнь начинается с изгнания Адама и Евы из рая. И существует очень интересная, хотя несколько, может быть, наивная гипотеза о том, что рай — это вполне конкретное место на земном шаре. Библия прямо говорит, что рай был на земле, и там даже есть указания о том, где этот рай находился: в Междуречье, в устье Тигра и Евфрата. Из геологии известно, что древнее устье этих рек опустилось и теперь находится на дне океана. Вполне вероятно, что рай находился именно там и после грехопадения опустился на дно океана и стал недоступным для человека. Перед началом Великого Поста есть особенная служба, которая посвящается, изгнанию Адама из рая, и там, в одной из стихир есть слова:

«Седе Адам прямо рая и плакашеся». В переводе на русский язык это значит: «Сидел Адам напротив рая и плакал». Он был изгнан из рая — и потерял его, и вот он сидит напротив рая, куда он теперь уже не может войти, — и плачет о том, что он утратил, о том, как он согрешил, и что с ним случилось, и обращается к Богу с молитвой, и просил у Бога прощения.

Человек есть существо двухсоставное: человек есть дух и плоть. Можно сказать, что человек есть воплощенный дух, и человеку свойственно воплощать все свои мысли, чувства, все свои творческие возможности, это является естественной потребностью его естества. И конечно, естественно, что человек воплощает свою молитву, свои обращения к Богу самым разным образом. Мы, например, молитвы свои поем, мы складываем их в стихи или в какие-то особенные тексты, очень красивые. Мы, когда молимся, стремимся или поклониться, или еще как-нибудь выразить телесным образом свои чувства. Это для нас естественно, — не потому, что Богу нужны наши поклоны, чтобы мы стояли на коленях, а не в рост — Богу, конечно, это безразлично, это нужно нам — мы помогаем своей душе, когда выражаем свои чувства телесно. Душа и тело связаны, они — едины, и душевное стремление требует воплощения.

Вполне естественно поэтому, что Адам и его потомки, желая воплотить свою молитву, свое покаяние, создают первое богослужение. История знает, что это богослужение носило характер жертвы. Почему жертвы, что такое — жертва? Это есть отнятие у себя чего-то очень дорогого и отдание тому, кого мы любим. Мы знаем с вами, что настоящая любовь всегда жертвенна. Можно сказать, что без жертвы нет любви, любовь всегда естественным образом жертвует собой.

И самым высоким образом любви является жертва своей жизни. Об этом и Господь говорит в Евангелии от Иоанна: «Болши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя» (Ин. 15, 13). То есть любовь есть полное отдание своей жизни, самого себя за того, кого ты любишь. Отдать себя можно по-разному: можно свои чувства, свои мысли, свою волю отдать, — это будет послушанием; может быть, какое-то время отдает Богу, может быть, отдает то самое прекрасное и лучшее, что он имеет, и мы все это делаем. Скажем, в самый красивый угол в своем доме мы ставим икону, отдаем его Богу, на самом красивом месте раньше у нас строили храм, отдавали Богу. Самые дорогие и красивые вещи тоже старались всегда отдать храму. Церкви, Богу. А в древности пастух отдавал самого лучшего своего ягненка, а пахарь отдавал какую-то часть жатвы своей. Наивно было бы думать, что первые люди считали, что, если они сожгут ягненка, то Богу это каким-то образом достанется, что Богу нужен дым от этого ягненка и т. д. Атеисты часто пытаются представить людей и, в особенности, древних людей, как таких дурачков, которые не понимают, что Богу не нужно жареное мясо. Конечно, люди всегда это понимали, и, сжигая ягненка, они просто символизировали свою жертву, показывали, что они хотят чем-то пожертвовать для Бога. Такой образ жертвоприношений известен в древности для всех народов. Он был и в избранном народе. Ветхозаветное богослужение знает множество разных жертв — это жертвы умилостивительные, очистительные, благодарственные, так что ритуальная жизнь была очень разработана и записана в законе Моисееве.

И в наше время эти жертвы существуют, только теперь они выглядят иначе, скажем, свеча, которую мы покупаем в храме, — это тоже наша жертва. Свеча ведь очень маленькая, она стоит очень дешево, а мы покупаем ее довольно дорого. Что это такое? Это есть наша жертва. И когда мы ее зажигаем, она символизирует нашу молитву. Как видите, мы тоже нуждаемся в таких символах, в таких образах, в воплощении нашего отношения.

Вы знаете, например, из Библии, как Бог сказал Аврааму, чтобы он принес Ему в жертву своего единственного сына Исаака, того самого, которым Бог обещал Аврааму семя, обещал, что от него произойдет целый народ, избранный народ Божий, а Аврааму было уже более ста лет. И Авраам идет в гору с Исааком, но он уже так стар, что не может нести

дрова, и Исаак сам несет на себе те дрова, на которых он должен быть сожжен. Авраам, послушный Богу, заносит уже руку с ножом для того, чтобы убить своего единственного сына…

Это происходит по воле Божией, чтобы пожертвовать Богу самым большим, самым любимым, тем, кого он любил больше своей жизни, больше себя, — своим сыном. Это есть жертва, это есть полное самоотвержение. Представьте себе, что чувствовал Авраам в это время, каким было его душевное состояние? Какая нужна была вера, чтобы решиться на такое — заклание своего сына! Когда теперь происходят те или иные события, мы сомневаемся: зачем Богу это нужно, — нам это непонятно, а Авраам не усомнился, он пошел затем, чтобы исполнить повеление Божие, и только был удержан ангелом. Мы часто даже не понимаем жестокости этого испытания, для чего было Богу так жестоко искушать Авраама? Зачем Он так надрывал его сердце, зачем Он повелел Аврааму сделать такое, совершенно непредставимое дело? Понять это можно только тогда, когда мы увидим, что это есть определенный образ Той Великой Жертвы, которую Сам Господь совершил, отдав Сына Своего Единородного на распятие. Это нужно было для того, чтобы в последующие времена люди поняли, что такое было пришествие Сына Божия на землю и Его распятие. Это показывает нам глубину и величие жертвы.

Но одновременно мы находим совсем иное понимание жертвы. Возникает язычество. Как оно возникает? Мы знаем из Библии, что первые потомки Адама жили очень долго — 800 и даже почти 1000 лет, и, таким образом они могли рассказать о Боге многим и многим поколениям. Адам мог рассказать, может быть, пятидесяти поколениям своих потомков о рае. И естественно, что живое предание о рае, о жизни с Богом, о том, как был сотворен человек, являлось достоянием многих людей. Так продолжалось довольно долго, в течение, может быть, первых тысячелетий. Память об истинном богопочитании жила в людях. Одновременно в жизни людей появляется грех. И вместе с грехом приходит сомнение, потеря контакта с Богом. Адам учил молитве своих детей и своих потомков, но молитва требует святости, праведности, а грех прерывает молитву, и вот уже то, что слышали дети от своих праотцев делается для них менее достоверным, менее понятным. Они начинают моделировать некую веру, более понятную им, и эта их вера уже не истинна, уже не та, которую возвещали праведные праотцы. Возникают искажения веры, появляется, таким образом, язычество. Люди все дальше и дальше уходят от истинной веры, от истинного богопочитания. И каждый начинает приносить жертвы по-своему и понимать общение с Богом и образ Божий по-своему.

В историческое время мы видим множество разных языческих верований. Вы знаете, как в Самарии поклонялись Ваалу. В царствование царя Ахава его жена Иезавель допустила в Израильское царство множество языческих волхвов, насаждая культ Ваала. Ваал — это был языческий бог, который изображался в виде громадного медного быка с открытой пастью. Этот бык представлял собой печь, его раскаляли докрасна, и в эту пасть бросали израильские женщины своих детей. Они тоже приносили жертву богу, жертвовали своими детьми. Что это такое было?

Как видите, с одной стороны — жертвоприношение Авраама, которое прообразовывало Пришествие Господа Иисуса Христа, с другой стороны — бесовские жертвы Ваалу. Если там ангел удержал руку Аврааму, то здесь, конечно, никто не удерживает руки безумных матерей, и они уничтожают своих детей, думая, что служат Богу. Как они делают это, с любовью к Ваалу? Конечно, нет. Это уже совсем другие отношения с Божеством. Вместо любви приходит страх и понятие о том, что нужно это сделать, чтобы жить благополучно, чтобы что-то получить, некий как бы способ жизни. Это не есть выражение любви, это не есть мольба Богу. Нет, это отношения какого-то договора: ты — мне, я — тебе. Я тебе сожгу своего ребенка, а ты за это дай мне некое благополучие. Отношение любви переходит в отношение договора. Такие договорные отношения всегда приходят, когда нет любви, когда нет доверия. И оказывается, что в религии тоже можно на место любви к Богу поставить договорные отношения. Божественное вдруг сразу же заменяется бесовским. Свет подменяется тьмой, вместо веры истинной приходит магия. К магии как раз принадлежат такие отношения. Все языческие верования по своему существу, по природе своей являются магизмом. А отношения истинные с Богом — это отношения любви.

С самого начала земной человеческой жизни человек стал перед искушением, и это искушение является одним из основных в течение всей человеческой истории. Искушение это, можно было бы сформулировать так: каково отношение к истине рода человеческого, как искать истину, как устоять в истине, быть верным этой истине? Является ли истина для человека чем-то совершенно необходимым? Нужно ли истине служить? Нужно ли чем-то жертвовать ради истины? Весь комплекс таких вопросов подразумевает, конечно, свои ответы, и на пути таких исканий встает искушение, очень тяжелое. Таким искушением является постоянная возможность подменить подлинную истину каким-то суррогатом, ее ложным изображением, подлинное искание истины чем-то внешним, чем-то более простым и легким. Отсюда возникает язычество, подменяется вера в истинного Бога верой более примитивной, более доступной и понятной в каких-то идолов, языческие божества. Но даже когда люди сохраняют веру в Единого истинного Бога, это искушение от них не отходит. В каждый момент своей жизни, в каждый момент истории ветхозаветные евреи, а потом христиане постоянно стоят перед искушением эту истинную веру в духе подменить. Можно оставаться верным внешне, но, тем не менее, быть неверным в духе. Потому что духовное гораздо труднее проконтролировать и принять в свое сердце, и человек часто ищет более легкого способа жизни. И эти искания легких путей очень часто приводят нас к заблуждению.