ВВЕДЕНИЕ В ЛИТУРГИЧЕСКОЕ ПРЕДАНИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

Воробьев Владимир Иванович

Образ нашего причастия сильно отличается от причастия католического, потому что католики несколько упростили способ причащения. Прежде всего, они стали приготавливать хлеб, который должен стать Телом Христовым, иначе, чем православные. Они готовят его из опресноков, т. е. это хлеб не квасной, а пресный. Мы наши просфоры, и агничные в том числе, готовим из обычного дрожжевого теста, а католики усвоили практику ветхозаветную и готовят этот хлеб из пресного теста. Кроме того, если у нас Агнец вырезается из большой просфоры, то у них приготавливаются так называемые облатки. Пластинки с печатью, разделенные на множество частичек, очень твердые, освящаются во время мессы

и очень легко разламываются на частички. Это и есть облатки.

Самое серьезное искажение православной практики состоит в том, что эти облатки не погружаются в Чашу, миряне причащаются, как говорят, под одним видом — только Тела Христова. Как мы уже говорили, месса католическая признается нами как литургия и как благодатное Таинство. Мы считаем, что у них есть это Таинство. Но на самом деле они причащаются только Тела Христова. Под двумя видами причащаются только священнослужители. Только они отпивают от Чаши, а мирянам — вероятно, тоже из соображений безопасности, чтобы не было злоупотреблений, — даются только облатки.

Это повлекло за собой еще одно очень тяжелое искажение. Поскольку был догматизирован такой способ причастия — под одним видом, — стало понятно, что детей маленьких причащать нельзя, т. к. ребенок проглотить облатку не может. Мы маленьких детей тоже причащаем под одним видом — Святой Кровью. Но считаем это достаточным потому, что в эту Святую Кровь уже погружено Тело Христово, в Св. Чаше есть полнота — и Тела, и Крови Христовых. Мы берем на лжицу Св. Крови и даем младенцу, чтобы он мог причаститься. Но поскольку у католиков миряне не причащаются Кровью Христовой, то они младенца таким образом причастить не могут. Отсюда это новое серьезное искажение: младенцы у католиков не причащаются вообще.

Сейчас, в XX веке, а может быть раньше, практика причащения у католиков сильно меняется, как и многое другое, под влиянием православия. Потому что православное богословие, вышедшее из-под влияния католиков, нашло такие аргументы против католической практики, что католики стали наконец прислушиваться к православным. До сих пор они нас называли только схизматиками, т. е. раскольниками, и не желали внимать нашему голосу, хотя о существенных искажениях в католической литургии писал еще Патриарх Фотий. Но тогда это не принималось. В XX веке католики стали прислушиваться к православным. Сейчас они стали причащать детей, но только таких, которым уже можно дать облатку, причащать мирян под двумя видами они пока не могут. Это тоже вызывает некоторое удивление, потому что у них нет таинства миропомазания для младенцев. Следовательно, они причащают детей до миропомазания. В Православной Церкви сохранилась древняя практика причащения мирян под двумя видами. У нас причащаются все в полноте так же, как и священники, хотя и несколько другим образом. Но все получают Тело и Кровь Христову.

Причастившись, священник в алтаре читает благодарственную молитву, и когда все причастники причастились, он уносит Чашу в алтарь. Диакон произносит молитву: «Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу, Единому Безгрешному», а потом Пасхальные тропари: «Светися, светися, Новый Иерусалиме» и «О Пасха велия и Священнейшая, Христе» Потом, поставив Чашу на престол, священник берет дискос, на котором, как вы помните, осталось множество частиц, вынутых из просфор, и погружает эти частицы в Чашу, ссыпая их с дискоса, со словами: «Отмый, Господи, грехи поминавших зде Кровию Твоею Честною, молитвами святых Твоих».

Здесь нужно понять существенную последовательность событий. В «Учительном известии» в конце «Служебника» есть

очень строгое прошение на священника, который вдруг перепутал бы частицу Тела Христова с частицей, вынутой из просфоры, и причастил бы кого-нибудь случайно не Телом Христовым, а вот такой неосвященной частицей, вынутой из просфоры. Это считается смертным грехом для священника.

Чтобы этого не случилось, сначала раздробляется Агнец, частица Агнца большая, крупная снимается с дискоса, если к ней пристали маленькие частички, вынутые из просфор, то они отделяются. Затем на специальной тарелочке раздробляется Агнец и погружается в Чашу. В Чаше таким образом только Тело и Кровь Христовы, а частицы поминальные остаются на дискосе и погружаются в Чашу только после того, как все причастятся Св. Христовых Тайн. Погружаются с многозначительными, особенными словами: «Отмый, Господи, грехи поминавших зде Кровию Твоею Честною, молитвами святых Твоих».

Таким образом, поминовению на просфорах присваивается некое особое сакраментальное значение. Это поминовение символизируется особым образом, погружением в Кровь Христову этих частиц и призыванием в молитве Господа, чтобы он Кровью Честною омыл бы грехи, как мы обычно просим в молитве… Это обычай довольно поздний, потому что поминовение на просфорах возникло довольно поздно, может быть, в 8 веке, но все же вошло в нашу богослужебную традицию очень прочно. Это усложнение литургийного чина, но очень многозначительное, красивое и для нас дорогое.

После этого священник накрывает Чашу и дискос покровцами и отдает дискос диакону, а сам поднимает Чашу над антиминсом, делает ею крест над антиминсом со словами «Благословен Бог наш». Затем поворачивается к народу, выносит Чашу на амвон через царские врата и, Чашей благословляя весь народ, громко возглашает: «Всегда, ныне и присно и во веки веков». Этот возглас многие понимают так: пусть Чаша эта будет всегда, ныне и присно и во веки веков, пусть во веки веков совершается литургия. Это, конечно, очень красивое истолкование, но на самом деле смысл иной— «Благословен Бог наш ныне, и присно, и во веки веков». Происходит некое удвоение смысла, которое, конечно, ничему не противоречит.

Потом хор поет «Да исполнятся уста наша хваления Твоего, Господи», — хвалебную песнь благодарственную, а диакон выходит и говорит ектению: «Прости приимше Божественных, Святых, Пречистых, Безсмертных, Небесных и Животворящих, Страшных Христовых Тайн, достойно благодарим Господа» («прости» — значит внимательно, благоговейно: с особым благоговением приимше Божественных, Святых, Пречистых, Безсмертных, Небесных и Животворящих, Страшных Христовых Тайн, достойно благодарим Господа). После возгласа «Яко Ты еси Освящение наше, и Тебе славу возсылаем», священник говорит: «С миром изыдем», исходит из алтаря и спускается с амвона к народу. Поворачивается лицом к престолу и читает так называемую заамвонную молитву. Если много сослужащих, по обычаю эту молитву читает младший священник.

«Благословляя благословящыя Тя, Господи, и освящаяй на Тя уповающыя, спаси люди Твоя и благослови достояние Твое, исполнение Церкви Твоея сохрани, освяти любящыя благолепие дому Твоего; Ты тех возпрослави Божественною Твоею силою, и не остави нас, уповающих на Тя. Мир мирови Твоему даруй, Церквам Твоим, священником, воинству и всем людем Твоим. Яко всякое даяние благо, и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Тебе, Отца Светов; и Тебе славу, и благодарение, и поклонение возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков».