Введение в пособие по сборке вселенной

Крапивкин Сергей

Читал я и ваших критиков, завидую – на таких критиках и сам становишься сильнее. Особенно матерые те, кто знал вас непосредственно. Помню один из них, пишет, мол, знал вас лично, и в жизни человек вы казались мирный и интеллигент, но потом оказались – антисемит, лжеученый и самодур. И вообще – дурак. Ведь вот же, разгоряченный такой говорит, есть рельсы, есть шпалы, что ж тут не ясного, это ж наука, это же очевидно. А он, т. е. вы – без разбега, сразу взлет. Крылья какие-то, придумал, полет, вдохновение. В общем, по факту – дурак и самодур, хотя человек в жизни был тихий, мирный и интеллигент. Ну, как вам? Красиво? Я такую критику обожаю – негативную – ее на свет посмотришь и сразу видно, кто Белый, кто Черный.

А мысли ваши светлые, критиковать надо! Много хорошего вы сказали, так и ереси ж не мало.

Только

чем же я вам могу помочь? Что ж я для вас могу сделать, если у меня ереси еще больше, а света у меня никто не видел и подавно?

…Ну и что, что про себя? Вы интеллигентный человек, должны знать, что все говорят только про себя, от великих до малых, это целая философема, а не просто чванство, это глубина. Еще Декарт заметил, «мыслю, значит, существую» и ни слова о других – он мыслит, он и существует. Достоевский, например, когда зачитывал свою знаменитую речь о Пушкине, читал о Пушкине, а говорил про себя. И Пушкин, когда писал Онегина, тоже говорил про себя. А как же иначе – правда жизни – «у кого, что болит, тот о том и говорит». И говорит тем пронзительней, чем сильнее болит, чем невозможней не сказать.

Достоевский Федор, вы думаете, он идиот? Он не идиот! Он и Идиот, и Настасья Филипповна, и Рогожин, и Лебядкин с Ипполитом, и все семейство Епанчиных вместе взятые. Он великий человек – первый, кто открыл этику Факта. Жаль человечество еще не готово к такой этике. Как бы на этом не погореть. А инстинкт мне подсказывает, что погореть можно. Поэтому «я не пишу этик, я пишу об этике». И поэтому в «Этике» у меня, для отвода глаз, поет нежная и хрупкая Джем с композицией «They».

Так вот о критике. Тексты ваши изумительны, все мне в них ясно и понятно, но вот, что странно. Странно, что у вас во всех ваших книгах никаких упоминаний о музыке. Впрочем, вы, пожалуй, больше жить не могли без книг. А вот я жить не могу без музыки. Книги я, конечно, тоже люблю, трепетно. Но не так как вы. Вы – редкий интеллектуал. В вас, все что вошло, там и осталось. А я решето – поразительное свойство памяти – все как в песок, ничего не остается. Остается только легкое впечатление – хорошее или плохое. После вас, кстати, хорошее, но вот, что именно читал и про что там было – не помню, во всяком случае, рассказать не могу. Я и Ницше читал – не помню, помню, что сильно, и мышцы живота всегда были напряжены, а пересказать, что именно сильно и почему напряжены, не могу. И Шопенгауэр – тоже хорошо. Даже Канта читал – мало понял и не запомнил уж точно. Да, да, такое свойство памяти – все на ветер, даже себя пересказать не могу, чтоб вспомнить, приходится каждый раз погружаться во Вселенную заново, каждый раз собирать ее в ладони, а это сложно и мышцы живота напрягаются.

Но без книг и даже без философии – могу, а вот без музыки – ни дня. Поставить вам что-нибудь замечательное? Слушайте, Вертинского «Злые духи».

Скоро будет весна.И Венеции юные скрипкиРаспоют Вашу грусть,Растанцуют тоску и печаль,И тогда станут слаще грехиИ светлей голубые ошибки.Не жалейте весной поцелуев,Когда расцветает миндаль.

Вертинский. Еврей? Кто еврей? A-а. Нет, не еврей. Родился и вырос в городе Киеве, спал у тетки на сундуке в коридоре, вечно голодный, вечно холодный, неприкаянный – мотался всю жизнь по миру в поисках своей «недоступной весны». Ну и что, что картавит? Что, если картавит, то еврей? Тогда все французы – евреи. Дались они вам. Кстати вас уже внесли в еврейскую энциклопедию, поздравляю. Да я знаю, что вы не антисемит, но слушок-то пошел, а дыма без огня, сами понимаете. Знаю, знаю, Хазарский каганат, все равно не отмоетесь. Они Форда и Жириновского – к ногтю, так что, вам еще повезло. А политрук сволочь, верю. А Вертинский – божественен.

Славная жизнь славного человека – столько видел, стольких знал и не разочаровался. Ставлю в пример всем тошнотикам, сидящим за своими старенькими пентиумами и брюзжащим на мир, мол, нет культуры, культура пропала. А он просто пел

в балаганах и сыпал «им в шампанское цветы».

Я сам не гундошу на мир, и не люблю, когда кто-то гундосит. Мир такой, как он есть, и когда ты знаешь законы, по которым он работает, тут не до гундоса, тут сплошное очарование и блаженство. Тут только и кроется ответ, зачем философия в современном обществе. Философия нужна современному обществу, чтоб перекрывать инстинктивный страх современного общества перед всем этим очарованием и блаженством.

У меня, вообще, какое-то чутье на хорошую музыку и нужные книжки. Знаете, как я познакомился с Ницше? Я его просто украл с раскладки. Денег у меня не было. Ницше я не знал. Вопрос – зачем? Никогда раньше я не крал книг, никогда позже я не крал книг. А здесь взял и украл. Причем Ницше. Видно очень мне она была нужна. Судьба! Судьбу не обманешь. Хочешь, не хочешь – она тебя толкает в нужном ей направлении. И я уже перестал удивляться ее настойчивости, я тихо блаженствую, когда чую ее проявленье. С возрастом она более прямолинейна. С возрастом она закономерна, а в молодости, кажется просто, удачей. Я теоретизировал ее в своей философии и довольно сносно, но явные, живые ее проявления куда интересней.

Судьба прихотлива, судьбе не прикажешь. Все, что вызывало во мне бурные эмоции, все, что заставляло прыгать до потолка – все оказалось иллюзией, обманом, пылью, все растаяло, так и не образовавшись. И наоборот, все, что было в моей жизни основательным, все, что было действительно вехой – не вызывало ни каких эмоций – медленно, лениво, не интересно, я получал от судьбы то, что действительно создавало меня. Все выстраданное, к чему приползал я почти на коленях, материализовалось позже скучно, в положенное время, положенным образом, не принося ни эмоций, ни радости, ни грусти.

Вот и вы мне попались по случаю, но не случайно. Книги ваши замечательные и мне как родные. То, где я только интуитивно улавливал и о чем наивно пытался обмолвиться, у вас я нашел изложенным подробнейшим образом, монолитно и фундаментально. Хотя, мне как философу, именно фундамент ваш больше всего напрашивается к критике.

…Второе и, пожалуй, самое главное, что подлежит критике – это ваша прямолинейность и вопросы цикличности. Прямолинейность, это конечно хорошо, но научность в цикличности искажает вашу прекрасную философему. Отсутствие естественной цикличности приводит вас к тому, что этнос, это замкнутая система – печка, кинули дров, сгорели и все. Ну, как такое может быть? Вы же сами говорили этнос – не общество, этнос – не раса, ни персоны, ни особи, ни дело рук человеческих. А что у нас не дело рук человеческих? Живой организм, биосфера. А все био – это открытая система. А открытая система – циклична. А в цикличной системе, одно должно переходить в другое. И это одно, должно отличаться и не быть другим. Должна быть противоположность, благодаря чему и можно отличить одно качество от другого. А у вас пассионарность звучит гордо и открыто, а противоположность, звучит, так, между делом, как дополнение, никто и не знает, что у вас есть противоположность.

Вот, например, вы пишите: «эта модель иллюстрирует частный случай проявления второго начала термодинамики (закона энтропии) – получение первичного импульса энергии системой и затем последующая растрата этой энергии на преодоление сопротивления среды до тех пор, пока не уравняются энергетические потенциалы». Если б вы знали, как я не люблю законы термодинамики. К чему эта линейность? К чему эта научная безысходность? Все у вас берется извне и заканчивается энтропией. Все у вас процесс расходования первичного заряда пассионарности и не более, а это – больше, чем не так. Это вас Вернадский подучил? А ведь этот базовый принцип ложится потом во всю вашу теорию. Взрывы пассионарности – огненные плети космической энергии, потом для вас случайны, слепо лупят по Земле куда попало. Отсюда расцвет деятельности человека, у вас как почти болезнь или выход из нормы. А норма тогда кто, реликтовые народы? Хотя я заметил, безусловным уважением у вас пользуется именно пассионарный всплеск в его пике, акматике. Нет, цикличности вам не хватает! Энергия ниоткуда не берется и энтропией не заканчивается, это два совершенно разных отдельных процесса, двух разных отдельных существительных. Один распространяется вовне, другой направлен внутрь. И кто, как не вы лучше это знает. Вы же сами рекомендуете системный подход и Гераклита цитируете, а он говорил: «в материи нет ничего сущего, только процессы».