Введение в профессию «психолог»
Шрифт:
Интересны в этом плане рассуждения известного психотерапевта Эверетта Шострома: «… в бизнесе личность — это уже не столько личность, сколько машина для делания денег… Как известно, психотерапия базируется на уважении личности и достоинства тех людей, которые обращаются к врачу за помощью. Но тот факт, что пришедший на консультацию человек — не просто страдающая личность, а клиент (!), несколько меняет всю ситуацию. Когда психотерапевт становится бизнесменом, ему практически невозможно удержаться от овеществления своего клиента. Психолога, психотерапевта у нас не принято считать бизнесменом. Это хотя и лестное для меня, но заблуждение. И я, как некая промежуточная стадия между психологом и бизнесменом, тоже переживаю глубокий душевный конфликт» (Шостром, 1992. — С. 126).
Далее Э. Шостром признается,
Э. Шостром пытается как–то оправдаться перед собственной совестью профессионала и продолжает свои рассуждения: «…моя профессия обязывает меня к тому, чтобы сердце мое было открыто навстречу каждому. Но за время, которого у меня существенно меньше, чем душевной теплоты и любви к человечеству, за время, которого у меня в обрез, нужно платить. «Вы платите не за любовь и внимание, которое я вам оказываю, — могу я сказать в таком случае, — вы платите компенсацию за потраченное на вас время». Но тут же Э. Шостром честно признается, что и «бизнесмен в отношении своих потребителей исповедует похожую философию» (там же. С. 127).
Таким образом, психолог–специалист просто вынужден идти на серьезные внутренние компромиссы, что не только может снизить эффективность его помощи клиенту, но снизить и степень удовлетворения от своего непростого труда. Конечно, все это относится и к психологам, способным к профессиональной рефлексии и еще не потерявшим чувство собственного достоинства и профессиональной чести (см. пример рассуждений Э. Шостром).
Правда, возможны и другие варианты компромиссов, когда психолог просто гонит от себя подобные переживания и все свои усилия направляет на зарабатывание «максимальных гонораров» на бедах своих клиентов, еще и обосновывая это тем, что «высокая плата — это уважение к самому клиенту, ведь не захочет же он получить неквалифицированную, то есть бесплатную помощь». Между такими психотерапевтами может даже возникнуть своеобразное соревнование, когда высшей доблестью и показателем «профессионализма» считается размер полученного с клиента гонорара или размер «почасовой оплаты». Здесь также реализуется принцип: «Скажи мне, сколько ты стоишь, и я скажу тебе, можно ли тебя уважать за это».
Вот уж, действительно, представления о чести и достоинстве могут быть самыми разными! И представления о компромиссах могут быть разными, что само по себе уже дает определенный простор для этического творчества. А поскольку психологи — люди умные и «незакомплексованные», то часто им легко бывает успокоить свою профессиональную и человеческую совесть, «а то ведь с этими переживаниями (см. еще раз пример Э. Шостром!) все нервы растратишь и даже на кусок хлеба не заработаешь».
Основная проблема, заслуживающая рассмотрения, заключается в том, как относиться к самой идее платности психологических услуг в разных ситуациях и с разными клиентами, а также в том, как научиться правильно ориентироваться в этих ситуациях и определять, как сами клиенты воспринимают неизбежность «рыночных отношений» с психологом. Таким образом, проблема сводится не к тому, что психолог «должен» от чего–то реально «отказаться» (например, от части гонораров), а к тому, чтобы находиться (или не находиться) в постоянном нравственном напряжении (переживании) из–за необходимости брать с клиентов деньги и невозможности что–либо изменить в этом плане. Сам факт переживания психолога–практика превращает его в рефлексирующего специалиста, то есть в подлинного этического субъекта своей деятельности, а это означает, что для такого психолога еще «не все потеряно». Для кого–то сказанное покажется «просто смешным», а для кого–то, как мы надеемся, имеет большой смысл.
Платный психолог (психотерапевт) никогда не останется без клиентов, потому что большинство людей убеждены, что «за все надо платить», не делая разницы между оплатой коммунальных услуг и сложным разговором о смыслах человеческого существования. Обидно лишь то, что по–настоящему гордые и, быть может, самые интересные клиенты к психологу могут просто не прийти или, даже придя
Интересно, но проблема платности психологических услуг создает даже парадоксальную ситуацию: чем сложнее и реальнее (жизненнее) психологическая проблема, тем в меньшей степени она решается в режиме «рыночных отношений» между психологом и клиентом и, наоборот, чем более надуманная проблема («высосанная из пальца»), тем большие гонорары имеют психологи (психоаналитики, психотерапевты).
Например, даже на процветающем Западе психологи, работающие с наркоманами, бездомными, суицидами и т. п., нередко получают сравнительно небольшую зарплату, а на «телефонах доверия» часто вообще работают на бескорыстной основе добровольцы, лишь прошедшие специальную подготовку.
Понятно, что находящийся в отчаянном положении человек (например, бродяга), скорее всего, просто не захочет обращаться к благополучному и «устроенному» в этом мире специалисту, ведь у него тоже есть своя гордость… (см. Теория и практика социальной работы: отечественный и зарубежный опыт, 1993).
И в то же время психоаналитики, работающие с богатой и внешне «благополучной» клиентурой, считаются достаточно высокооплачиваемыми специалистами, но только не потому, что их работа реально сложнее, а потому, что «так принято» считать, а также потому, что им просто больше повезло в жизни, чем тем же социальным работникам и социальным педагогам, решающим не менее сложные проблемы… Хотя сами психоаналитики с этим, скорее всего, не согласятся, так как это во многом подрывает миф об их исключительности, тот миф, который во многом и обеспечивает их высокие гонорары… Здесь еще раз уместно вспомнить слова Людвига фон Мизеса о том, что «капиталистическая свобода рынка не предполагает вознаграждения человека согласно его «подлинным» заслугам, неотъемлемым достоинствам и моральному совершенству» и что важна не реальная ценность труда или вещи, а та «оценка, которую дают данной вещи люди, покупая или не покупая ее» (Людвиг фон Мизес, 1993. — С. 174).
Интересно также проследить динамику изменения отношения к проблеме платности психологических услуг в отечественной психологии.
Если в середине 80–х годов психотерапевтические группы были большей частью бесплатными, но при внедрении в стране «рыночных отношений» плата за участие в группах стала быстро расти. Заметим, что иногда, как только объявлялось, что «со следующего занятия группа будет платной» (например, говорилось, что «за сеанс будем брать по 2 рубля» — чисто символическую по тем временам сумму), некоторые участники на следующее занятие уже не приходили, воспринимая это не только как оскорбление чувства собственного достоинства, но и как разочарование в тех принципах психотерапии, в которые они уже успели поверить. Но основная часть с радостью продолжала ходить на группы и платить.
Сами психотерапевты брать большие гонорары стали не сразу, придумывая различные ухищрения и самооправдания.
Например, заявлялось, что «плата не будет взиматься с учащихся, пенсионеров и инвалидов» или говорилось, что «пусть платят только те, кто считает, что группа им действительно помогла».
К концу 80–х — началу 90–х годов психотерапевты будто с «цепи сорвались» и стали очень много зарабатывать. К сожалению, уже тогда стала обозначаться сильная разница в доходах населения и немалая часть потенциальных участников психотерапевтических групп просто отказалась от участия в них из–за нехватки денег. Но многие психотерапевты даже не обращали на это внимания, так как клиенты в основном были и готовы были платить столько, сколько нужно. Поэтому сейчас, к сожалению, можно с горькой иронией сказать, что чем «клиент–центрированнее» психотерапевта, тем больше он ориентирован (центрирован) именно на кошельке клиента. Но, слава Богу, все меняется, в том числе и в среде самих психологов, в их отношении к своим клиентам и к своему собственному труду, тем более что и «рынок психотерапевтических услуг» в немалой степени насытился.