Введение в социальную философию: Учебник для вузов
Шрифт:
Проблемы получения добавочной стоимости в экономике, добавочной производительной силы в производстве, новой квалификации в обучении, нового знания в науке, рекреации культурных форм и природных систем – все они определенно указывают на свою зависимость от перспектив личностного развития людей. Они по-настоящему и поняты-то могут быть лишь «через личность» и именно в таком понимании обнаруживают свой глубинный общественный и культурный смысл.
Конечно, такое увеличение «социального веса» проблемы личности заставляет и на нее смотреть иначе, фиксировать такие
Если включить в наш анализ более широкий исторический контекст, можно заметить, что все существенные сдвиги в экономике, культуре, социально-политической и юридической организации общества сопровождались изменениями в строе индивидной жизни людей. Тогда вроде бы напрашивается тезис о постоянной «вписанности» проблемы личности в исторические изменения, в их логику и результаты, то есть, кажется, возникает вывод, что нынешнее «проявление» проблемы личности не является для истории чем-то необычным.
Действительно, известные нам экономические, политические, научно-технические революции сопровождались серьезными изменениями в личностном бытии людей, «пользовались» этими изменениями, хотя о собственно личностном смысле происшедшего зачастую «не могли», «не умели», «не хотели» сказать. В общественную жизнь вступали новые личностные ресурсы, но они как бы не шли в счет, не обозначались, не оформлялись соответствующим образом. Мы привыкли слышать о социальных революциях. А это, между прочим, означает, что мы не привыкли понимать личностной формы, личностного измерения этих революций, тех личностных структур, которые осуществляли или закрепляли социальные модификации.
Но возможен иной подход, иной взгляд, иной «разворот» социально-исторических изменений, выводящий «из тени» личностные формы и силы, составившие непосредственно человеческую картину социальных трансформаций. Возможен, стало быть, разговор об индивидных (личностных) революциях, питавших социальные изменения и трансформации, дававших им силы, создававших для их закрепления средства и схемы деятельности.
Имея в виду европейскую историю, для наших, в данном случае ограниченных, целей имеет смысл вспомнить о трех таких индивидных революциях.
Первая, осуществившаяся в начале нашей эры, дала мощный импульс распространению идеи автономного индивидного человеческого бытия, его социальной, моральной и религиозной ценности. Она ставила реальное достоинство каждого человеческого индивида – независимо от его социальной, национальной, культурной принадлежности – в ряд ключевых форм устроения практического мира и духовной жизни. В ней синтезировались политико-юридические, морально-философские положения и по– иски античной культуры, те воззрения на человека, его ответственность и свободу, которые были оформлены мировыми религиями и прежде всего христианством.
Идея эта формировала духовное устройство «внутреннего» мира человеческого индивида, намечала его свободу и достоинство главным образом как возможность. Но она, влияя на внутренний строй человеческой жизни, находила воплощение и в реальных формах его поведения
Вторая индивидная революция связана с ликвидацией системы личной зависимости людей друг от друга, с высвобождением производительной энергии независимых человеческих индивидов, с кооперацией этой энергии, ее машинизацией, с созданием соответствующих институтов политики, права, образования, науки и т.д. Формируется и практически осуществляется идея культминимума личности, т.е. такого совокупного стандарта, который, будучи освоенным, дает человеку возможность включаться во все основные сферы общественной жизни.
Теоретическим выражением этого личностного состояния явилась концепция «личности и среды». Она предполагала формирование личности, привитие ей определенных шаблонов поведения, гарантировавших самостоятельность личности в определенных рамках. Такого рода самостоятельность личности, естественно, должна сочетаться с одинаковым пониманием людьми правил поведения, с соответствующей стандартностью их представлений, реакций, мотивов и т.п. Сознание личности в этом контексте в основном трактовалось как знание – как знание правил, норм, схем деятельности. Формирование сознания тоже трактовалось главным образом в социализаторском духе, как процесс заполнения психики индивидов общественно одобряемыми формами поведения.
Личность в этой трактовке была реальной силой деятельности общества, но вопрос об участии личности в организации этой деятельности, по сути, не ставился: в этой системе понимания (и системе реальных отношений) организация деятельности воспринималась как нечто квазиприродное, как логика вещей, не нуждающаяся в личностных усилиях по ее «настройке», переналадке, преобразованию.
В результате та культурная самостоятельность личности, которая была намечена концепцией «личность и среда», оказалась постепенно погашенной, утратившей свою первоначальную ценность. Культ-минимум личности далее не обеспечивал роста социальных сил, стоимостей и значений. В плане же личностном он все более становился фактором, препятствующим развитию.
Третья индивидная революция связана с интенсификацией социального процесса именно в формах индивидной жизни и деятельности, с перемещением внешне-социальных структур и средств деятельности в положение материала для «конструирования» людьми схем и инструментов решения проблем.
Схема детерминации индивида средой утрачивает смысл, ибо решающей становится самодетерминация личности, связывающая различные внешние воздействия на человека, преобразующая их, придающая им форму продуктивного, социально значимого результата. Самодетерминация, собственно, и оказывается важнейшим признаком личности, подтверждением ее организующей и реорганизующей роли в социальных структурах.